Секретарша с секретом

Маркс Катерина

При входе в данное помещение меня каждый раз умиляла бумажка, заботливо прикрепленная Светланой Николаевной. Во время очень подробного инструктажа в первый день, она выдала мне её вместе с кучей других инструкций. На листе были записаны все нюансы приготовления любимого кофе Ивана Ивановича. Действительно все: начиная от чашки и воды, которую нужно использовать, до отметки на чашке, по которую нужно наливать. Мне до сих пор не верится, что есть настолько занудные люди. И что интересно будет, если я налью чуть выше или

чуть ниже этой самой отметки?

— Вот черт!

Засмотревшись на инструкцию по кофеварению для шефа, я доставала себе чашку и случайно задела тот самый священный сосуд для кофе руководителя. Естественно, я не успела её поймать, и чашка разбилась в дребезги об кафель.

Если честно, то в тот момент вместе с чашкой разбились и мои надежды получить зарплату в следующем месяце. Я просто стояла и смотрела на осколки своих надежд на полу.

— Что случилось?

Шеф появился словно из-под земли. От неожиданности я подпрыгнула на месте.

— Я… я… — я не могла двух слов связать от испуга. В мыслях я уже собирала свои вещи в коробку, как в американских фильмах.

— Я, кажется, разбила Вашу чашку…

Мой голос едва было слышно. Этот чертов кофе не только не помог мне успокоиться, но и ещё больше меня вывел из равновесия.

К моему удивлению, на лице Ивана Ивановича не было и намека на злость или гнев. Он, скорее, пытался понять, в чем вообще дело и почему я стою как вкопанная.

— Мою? — он слегка наклонил голову на бок и ухмыльнулся.

Я смогла лишь кивнуть в ответ. Его ухмылка и весёлые искорки в глазах окончательно расплавили мозги. Как вообще можно быть таким?… Таким классным и недосягаемым одновременно? Это вообще незаконно на мой взгляд.

— Светлана Николаевна, видимо, провела с Вами инструктаж?

Его ухмылка сменилась широкой улыбкой. Он оглянулся и увидел лист с инструкцией.

— Если честно, то я вообще ненавижу кофе. Я пью только воду, чай и крепкий дорогой алкоголь. Кофе, как правило, приносят моим гостям и мне за компанию. Я его никогда не пью.

— Ааа… а зачем тогда?… — я только и могла, что нести бессвязный бред. Я пребывала в полнейшем шоке от услышанного. Либо эта ФИФА надо мной издевалась, либо сама не знала этой информации.

— Светлана Николаевна чересчур ответственный сотрудник, пытается влезть даже туда, куда её не просят. Я в шутку как-то давно надиктовал ей эти правила, а она восприняла за чистую монету, — шеф улыбался всё шире, а я по-прежнему стояла в диком ступоре.

— Не обижайтесь на неё и не воспринимайте слишком серьёзно всё, что она говорит. У неё такой стиль работы.

— Хорошо, я поняла Вас, Иван Иванович.

Я произнесла это на выдохе и невольно поправила костюм.

Краем глаза заметила, как лицо шефа сразу изменилось. От улыбки не осталось и следа, взгляд мгновенно стал тяжёлым и проницательным. От него снова пробежали мурашки

по спине. Я изо всех сил старалась не смотреть ему в глаза, но не могла больше сопротивляться… В бездне этих глаз можно утонуть, меня буквально затягивало внутрь. В животе снова начало подниматься приятное чувство возбуждения… Благо я смогла взять себя в руки в очередной раз и отвела взгляд, хотя это было не так уж просто…

— Я сейчас всё приберу и вернусь на рабочее место, — в числе инструкций, полученных от фифы, особо жирным шрифтом было выделено правило "не покидать рабочее место более, чем на пять минут", поэтому нужно было скорее возвращаться на ресепшн.

— Я помогу, — Иван Иванович ловко присел на корточки и принялся собирать осколки.

Мы оба делали это руками, хотя в шкафу стояла прекрасная щётка для уборки и совок с удобной длинной ручкой. Но мне так нравилось искоса наблюдать за тем, как сильные руки мужчины собирают мелкие частицы бывшей чашки, что я намеренно забыла об них.

— Ай! — конечно же я порезалась! А как ещё могло быть, если собирать осколки, но смотреть при этом в совершенно другую сторону…

— Дай посмотрю! — Иван Иванович моментально оказался рядом и взял мою руку.

Кровь лилась очень быстро, даже неестественно быстро. Видимо лёгкое возбуждение, что я испытывала сейчас дало о себе знать. Алые струйки уже стекали на пол, капали на дорогой кафель и на руки мужчины.

Его ладони были такими сильными и горячими, что я снова поплыла: то ли от потери крови, то ли от собственных чувств.

Следующие несколько минут я помню словно в замедленной съемке.

Вот мужчина говорит то ли мне то ли не переживать и успокоиться, хотя я в его руках спокойна как никогда, а нервничает тут сейчас только он.

Затем он поднимает меня с пола, берёт на руки и несёт к себе в кабинет. При этом я помню, как крепко и аккуратно он меня держал, словно фарфоровую куклу, которую боялся разбить.

Он уложил меня на диван, а сам принялся набирать кого-то по телефону. Помню, как он кричал, чтобы кто-то пошевелился и был тут уже через секунду. И действительно через секунду в кабинет влетел пожилой мужчина с аптечкой и ошалелыми глазами. Он лихорадочно оглядывал комнату, видимо, в поиске пострадавшего. Но из раненных тут была только я.

Крови вытекло настолько много, что подо мной рядом с диваном уже образовалась маленькая лужица. Ужасу картинке наверняка добавлял след из крови, который тянулся от помещения для перекуса, а также окровавленный начальник, мечущийся по кабинету. Со стороны, действительно могло показаться, что я получила серьезные увечья и уже при смерти…

— Господи! Сколько же крови! — вскрикнул мужчина, — что случилось?

— Она, она… она поранилась об осколок чашки… моей чашки, — после глубокого вдоха смог договорить Иван Иванович.