Секретарша
Шрифт:
— Ты не переигрываешь? — смущенно пробормотала Поля, поняв, что едва поборола в себе желание потереться об его щеку своей.
— Ни капельки, — весело отозвался он. — Думаю, чтобы они перестали подглядывать, я должен тебя поцеловать.
Ой-ой, бедное сердце! Зачем же так бурно реагировать? И нож все-таки выпал бы из совершенно потерявших чувствительность пальцев, не забери за секунду до этого тот у нее Максим.
Нет-нет, к поцелуям с ним она точно не готова! Но только теперь вот и голосовые связки отказывались подчиняться. А Максим откинул ее на свою
— Не трусь. Один поцелуй для пользы дела, — проговорил он ей в губы.
— Один? — зачем-то пискнула Полина, чувствуя, как увлажняются глаза, а внизу живота начинает происходит что-то противоестественное.
— Обещаю не мучить тебя долго. Но и имитировать не смогу. Придется целоваться по-настоящему. Готова?
— Нет, — честно ответила Полина.
— Я тоже, — и проговорив это, прижался к ее губам.
Нежные, трепетные, мягкие и очень настойчивые. Вот какие у него губы. Они буквально поглотили ее, а язык нахально и сразу же прорвался в рот и принялся исследовать его глубины. Поля совершенно растерялась и ничего не могла с собой поделать. Поцелуй показался ей настолько приятным, что ответила на него, не задумываясь. Их языки переплелись и пустились в танец, пока у обоих хватало дыхания. А потом он прервал поцелуй, и Поля почувствовала себя осиротевшей.
— Спасибо, что так талантливо подыгрываешь мне, — с улыбкой проговорил, очень медленно отдаляясь от нее, но не переставая обнимать и прижимать спиной к себе. — Ты просто шикарно целуешься!
— Ты тоже.
— Надо будет повторить, как считаешь?
— Можно… наверное…
Боже! Что она несет?! А Максим уже беззвучно смеялся, уткнувшись ей в плечо. Через какое-то время и Полина не выдержала, присоединилась к нему.
— Мы ведем себя как парочка идиотов, — сквозь смех сказала.
— Но ведь и знаем об этом только мы, — вторил ей Максим.
Во время поедания шашлыков произошла маленькая неприятность. Вернее, небольшая ссора между сестрами на глазах у Полины и Максима. Сестры в отличие от молодых пили самогоночку. Не много, малюсенькими рюмочками, размером чуть больше наперстков. Но все же, и от таких порций умудрились изрядно захмелеть. Ну и тетя Света возьми да поделись:
— Слава сегодня звонил. Вспомнил про Павлушу-то. Так мы с ним душевно пообщались. Я его звала присоединиться к нам, да он ни в какую… Сказал, что у Зоюшки какие-то проблемы и на выходных они очень заняты…
— Зоюшки?! Присоединиться?!.
От тона, каким это было сказано, тетя Света заметно побледнела. И даже при свете от костра в сгущающихся сумерках это было заметно. Поля так и вовсе испугалась, потому как даже не ожидала от всегда ласковой Раисы Степановны такого стального тона.
— Ты звала их на годину?! Светка, ты вообще в своем уме?! И я тебе кто? Сестра или так — седьмая вода на киселе?
— Раечка. Но он мне не чужой, — запричитала тетя Света. — И после смерти Павлика вон как помогал. Если бы не он…
— Если бы не он?! Света, ты что же забыла, как он поступил с твоей сестрой, как ушел от меня к прости… к секретутке!..
— Пошли
— А они не разругаются в пух и прах? — шепотом спросила Поля, когда они свернули за угол дома, где вдруг их окутала темнота.
— Думаешь, это в первый раз? — усмехнулся Максим. — Сколько помню себя, столько тетя заводит разговоры об отце, а ма ее отчитывает. Не волнуйся, когда вернемся они уже снова породнятся, — блеснули его глаза в темноте.
Максим как держал Полину за руку, так и продолжал держать, выводя за калитку и направляясь с ней в сторону леса. Собственно, и ей так было надежнее. От выпитого вина немного кружилась голова и ноги казались слабыми. Но с такой поддержкой идти было легко. Кроме того, под вечер похолодало, и даже коротенькая куртка согревала плоховато. А рука Максима была горячая и Полиной руке в ней было уютно.
— А куда мы идем? — тихо спросила она.
В деревенских домах горел свет, но было так тихо, что казалось как только солнце опустилось за горизонт, жизнь здесь замерла.
— Хочу показать тебе озеро. Там всегда так спокойно. Днем рыбаки сидят, а детвора купается в заводи. Ну летом… А ночью редкая рыба всколыхнет воду — тишь да гладь…
Красиво он говорит. Поле нравилось его слушать, когда просто размышлял о чем-то или рассказывал. Нравился голос Максима — низкий и напевный. Но только не когда кричит, тогда в нем появляются истерические нотки. Вообще, ему не идет кричать. Благо, делает он это довольно редко, даже на работе, даже когда его выводят из себя. Но если уж делает… так делает, в общем.
Озеро Поля заметила издалека — то блестело водной гладью, и на его поверхности отражался лунный свет. Вела к озеру небольшая лесенка, ступенек двадцать. А сразу за лесенкой начинался пирс. По нему они с Максимом и направились, пока не дошли до самого края.
— Присядем? — повернулся к ней Максим и первый опустился на край пирса, свесив ноги. — Дерево теплое, и ноги до воды не достают. Не бойся.
А она и не боялась, разве что немного опасалась той тяги к этому мужчине, что вдруг снова ожила в ней. Вспомнился их недавний поцелуй и смех. А ведь смеялись они от неловкости. Поля почему-то не сомневалась, что испытывал Максим схожие с ее чувства.
Пирс освещался одиноким фонарем у подножья лестницы и до того места, где они сидели свет почти не доползал. Темно, романтично и холодно.
— Замерзла? — пошевелился Максим, когда Поля слегка поежилась, и обхватил ее за плечи. — Так теплее?
— Немного, — с благодарностью отозвалась она.
Так было действительно теплее. А Максим, кажется, и вовсе не мерз. В отличие от нее, на нем, как и днем, был только джемпер.
— Знаешь, возможно, вино тому виной… — он вдруг рассмеялся. — Смешно получилось вино виной, — вежливо пояснил, заглянув ей в лицо и обдав то теплым дыханием. — Ну так вот, я наверное, сейчас скажу очередную глупость, но мне до ужаса хочется повторить тот наш поцелуй.