Секретаршу пускают по кругу. Сборник МЖМ рассказов. Новогодний Корпоратив
Шрифт:
Я чувствую, как я изменилась с ним. У меня изменилась осанка, округлились бедра и даже, мне кажется, проще стали проходить месячные.
Думаю, я для него что-то вроде красивой визитной карточки. И ему нравится, что мужчины заглядываются на меня. Последнее время я стала замечать, что больше всего его заводит, когда со мной без его присутствия разговаривают его близкие друзья. Им можно быть галантными со мной по-особенному. Ухаживать за мной, как за женой друга. Один из них – Михаил уже позволяет себе немного больше. Но сегодня не об этом.
Его дочь тоже воспитана и выточена его вкусами:
Ее разумеется он друзьям не показывает, но я наблюдаю это ежедневно.
У нас нормальные дистанцированные отношения. Небольшая на мой взгляд и огромная на ее разница в возрасте.
Я не прошу называть меня мамой или подругой. Общаемся как общаемся. Только вот меня почему-то очень смущает, когда он целует меня в губы при ней. Вечером дома, придя с работы он запросто может начать лапать меня за попу, зажимать на кухне у разделочного стола несмотря на то, что «ребенок» в комнате.
В принципе перечить властному мужчине, который прекрасно ухаживает за собой, в костюме, нередко и в галстуке возвращается с переговоров о поставке энергоносителей в Европу не в моих принципах. Да и в первом браке я была такая же – если я выбрала мужчину, то я позволяю ему все. Но при девочке…
С психологом я стала разбирать эту ситуацию. По ее совету я наблюдала за реакций девочки и реакцией своего мужа. Но ни она, ни он по моим наблюдениям не выделяют ничего особенного, когда муж лапает, возбуждает меня при ней.
С каждым таким разом я замечала, что дело именно во мне.
Муж тоже заметил, что когда он шлепает меня при дочери, лапает мою большую упругую грудь при ней, или зажимает меня на диване перед телеком, не давая выбраться из-под себя, я завожусь быстрее, мокну и начинаю дышать часто и глубоко очень быстро. Он стал делать это чаще. При Ангелине.
Вот вам реальность: мы уже полгода трахаемся только, если Ангелина дома.
И дело во мне. Муж ласкает меня, пристает ко мне, когда её нет так же, но я…
Я отлыниваю, ссылаюсь, что болит голова или у меня дела, или не побрила ноги. Выдумываю все, что угодно, но меня это больше не вставляет.
Я помню, как это случилось впервые…
Первые дни после Нового Года, елки, камин, салюты за окном и тепло и уют дома.
Она сидела в тиктоке на кухне и ела хлопья с молоком. Муж как обычно тискал меня перед телеком. Спинка дивана прикрывала нас немного, но в целом мы все трое были в одном пространстве.
На нем была домашняя итальянская пижама, которую мы купили в Милане. От него пахло табаком и это были романтические беззаботные дни, когда вы всей семьей валяетесь перед телеком и смотрите «Один дома». Я балдела и даже выкладывала наши с мужем ноги в инстаграм.
Он гладил мои открытые щиколотки и иногда пощипывал пальчики своими горячими руками. Я водила ножками по его паху, наслаждаясь тем, что у моего самца стоит его большая штука.
Он снова накинулся на меня во время рекламы и моя атласная золотистая пижама распахнулась так, что стала
Обычно я сразу запахиваюсь, но в этот раз, несмотря на то, что Ангелина была в комнате, я делать этого не стала. Лежала, как жертва. Он держал меня за запястья, а мои соски смотрели в потолок. Больше всего меня возбуждало, что к своей дочери он относится как к принцессе. Наверно так же как мой отец ко мне. Но я, его жена, была под ним. Меня он мог толкнуть. Шлепнуть. Заставить одеться так, как он скажет. Приказать приехать срочно, если ему что-то нужно. И вот сейчас – он борется со мной на диване, как с плюшевой куклой, зная заранее насколько он сильнее.
Муж поставил меня на колени перед приёмной дочерью
Я тяжело дышала, и он рывком спустил с меня пижамные брюки. Аккуратная чистая, но не бритая я ворочалась перед ним, словно не могла вырвать запястья из его крепких лап.
Именно то, что я была небритая, не при параде, меня возбуждало еще больше. Что он смотрит туда и видит мою женскую сущность, как она есть. Влажная, в неудобной позе.
Я видела, как он разглядывал мое тело. Как его жадный взгляд осматривал свою собственность: скользил от пупка ниже, по волосам к пуговке клитора, как блеск от влаги на моей киске отражался в его глазах.
Я думала о том, что его двадцатилетняя дочь конечно же понимает, что тут происходит, но уткнувшись в тарелку с хлопьями продолжает делать вид, что ничего не замечает.
Лишь украдкой она поглядывала на меня. И ее осуждающий взгляд сводил меня с ума.
Я начала бороться. Просунула ножку ему между рук и попыталась толкнуть его в лицо. Занятия йогой и пилатесом впервые пригодились.
Видимо от этого агрессивного действия мой муж потерял контроль над собой.
Все это моментально перестало быть игрой.
Рывком он схватил меня за щиколотку. Загнул. И второй рукой вмазал увесистую пощечину.
Мой муж и вообще мои мужчины никогда меня не били.
Треск разлетелся по всей квартире, заглушив шум рекламы.
Мою голову развернуло в сторону кухни и я увидела испуганный взгляд моей приёмной дочери. В ушах звенело, а киска уже самопроизвольно туго сокращалась волна за волной.
Моя приемная дочь смотрела на меня. Брови подняты, глаза раскрыты, ложка с хлопьями зависла у открытого рта. Она сидела на стуле как подросток: колени выше стола, одна нога под собой, вторая пяткой на стуле. Мы смотрели друг другу в глаза. Спазмы охватывали мое тело, как никогда раньше.
Я осознала, что кончаю от того, что её отец вмазал мне при ней. Что он проявляет свою силу надо мной при своей дочери. Что он указывает мне мое место в нашей семье.
Он с испугу, что ударил меня ослабил хватку, и я нежно вынула свое запястье из его пальцев. Обвила рукой его кисть и направила его пальцы себе в лоно.
Горячие, с грубоватой кожей. Совсем не такие гладкие, как мужской член или дилдо, они вошли в мокрую меня легко. Как по маслу. Мне нравилось чувствовать, что я не заслуживаю член, что не заслуживаю бережного отношения. А только два грубых пальца мужчины, который только что применил силу в отношении меня. Грудь ныла.