Секретная формула
Шрифт:
Линда изумленно раскрыла рот.
– Да мы же готовы убить друг друга!
– Это не значит, что ты перестала интересовать меня как женщина. Вообще-то, я об этом не думаю. В данный момент это слишком опасно.
– Все это был спектакль, Тони. Не пытайся делать вид, что это не так.
– Знаешь, у меня возник вопрос… Ты была так удивлена моей заботливостью. Почему, Линда? В чем дело? Неужели до сих пор мужчины были грубы с тобой? Неужели они не понимали, как надо с тобой обращаться?
– Не твое дело.
– Я не думаю, что у тебя в этой области
– Ради Бога, избавь меня от анализа моей личной жизни.
– Мне кажется, ты истосковалась по доброте, по мягкости. По нежным прикосновениям.
Линда нахмурилась. Разговор зашел совсем не туда.
– Я думаю, что все, что происходило там, в моем доме, между мной и тобой как мужчиной и женщиной, было настоящим, – сказал Тони.
Не думай об этом! – велела себе Линда. Надо думать только о деле. Со всем остальным она разберется потом. А еще лучше упрятать все это глубоко-глубоко, в самый дальний уголок памяти. Чтобы никогда не вспоминать о том, что было между ней и этим мужчиной.
– Давай разберемся во всем по порядку, – суровым тоном судьи произнесла Линда. – Тебя разыскивают ФБР и полиция. За убийство. И за измену. Ты изобрел сверхсекретную формулу взрывчатки, которая стоит на черном рынке не один миллион долларов. Двое людей пытались убить нас вчера. И в такой ситуации ты можешь думать об этих глупых, раздражающих отношениях между мужчиной и женщиной!
– Глупых? – переспросил он.
– Да.
– Раздражающих?
– Да.
– Вспомни, как хорошо нам было вместе.
– До того, как мы не узнали друг о друге правду, – возразила Линда.
– Не все было притворством, – настаивал он.
– Что? Что не было притворством?
Его лицо засветилось нежностью. Он наклонился к ней, она попыталась отодвинуться дальше – настолько, насколько позволяли наручники.
– Нервничаешь?
– Нет, – солгала она.
Он оглядел ее с головы до ног – оценивающим взглядом, насколько могла судить Линда по блеску его глаз. Потом положил большую теплую ладонь ей на живот и отодвинул вверх майку. Рука мягко легла на обнаженную кожу, и жаркая волна пробежала по телу Линды.
– Вот это, – сказал он с дьявольски обольстительной улыбкой. – Вот это не было притворством.
Глава 10
Он положил ладонь ей на живот, потому что хотел этого. Потому что перед этим он двадцать минут безрезультатно пытался убедить ее в том, что она ошибается. И все эти двадцать минут она сверкала на него глазами и клялась, что ненавидит его.
В конце концов, ему это надоело. Ему надоело слышать о том, что она его ненавидит. За кого она его принимает? Он никогда в это не поверит. Он все равно докажет ей, что она не права. И если ему не удается убедить ее словами, пусть это сделают его руки.
Тони медленно провел ладонью по ее коже. Линда затаила дыхание и опустила ресницы.
Это убедительнее всяких разговоров, с удовлетворением подумал Тони. И честнее. Она откликается на его ласку и не может скрыть этого.
– Не надо, –
– Почему?
– Потому что я не хочу.
– Неправда, хочешь.
– Ты просто бредишь, – возразила она.
Тони рассмеялся.
– Намекаешь на то, что безумный ученый совсем свихнулся? Это не так, Линда. Хотя если кто-то и способен свести меня с ума, то это ты.
– Спасибо за комплимент, – с иронией сказала она.
Тони отодвинул ее майку выше, так что она сбилась в комок под грудью, и одобрительно присвистнул.
– Что ты делаешь? – спросила Линда.
– Смотрю на тебя. Мне нравится смотреть на тебя.
– Тони, если ты думаешь, что между нами что-то может произойти, пока я прикована наручниками к кровати, ты просто бредишь.
– Посмотрим, – улыбнулся он.
Он начал чертить кончиками пальцев невидимые круги на ее животе. Кожа легонько вздрагивала от его прикосновений, и ему это безумно нравилось.
– Перестань, – сказала она.
– Почему? Ведь ты утверждаешь, что тебе все равно. Что с твоей стороны все это было притворством и ты ничего не чувствовала, когда я обнимал и целовал тебя. Разве не так, Линда?
– Это была работа. Ты был моей целью. И до сих пор продолжаешь быть.
– Правда? – Он сместил руку ниже, к нежной полоске кожи чуть выше края трусиков. – Тогда думай об этом как об очередном этапе работы.
Он наклонился и прижался губами к ее животу, потом обвел языком вокруг пупка. Линда дернулась, наручники снова звякнули о металлическую спинку кровати.
– Боишься щекотки?
– Нет. Дело не в этом! Прекрати мучить меня!
– Я просто хочу убедиться, что я прав.
Тони поймал себя на том, что ему безумно нравится вкус ее кожи. Этот вкус кружит голову и опьяняет. Он думал, что сможет сделать это и при этом не потерять своей цели. Он думал, что сможет использовать поцелуи и ласки только как оружие. Но, видимо, он ошибся. Недооценил силу ее притягательности для него.
Он сам не мог понять, как это могло случиться. Не подозревал, что его так безумно влечет к ней. Но почему-то в глубине души он был уверен, что та мягкая, беззащитная, несчастная женщина, которая безутешно рыдала, прижавшись к его плечу, была настоящей. Он хотел, чтобы та Линда вернулась к нему снова, и готов был ради этого на многое.
Тони носом отодвинул ее майку еще выше.
Линда снова дернулась. Он нашел губами сосок, и от этого прикосновения все ее тело выгнулось вперед, а затем снова опустилось. Тони с трудом сдерживал желание растянуться на кровати рядом с ней, поверх нее, погрузиться в это мягкое тело.
– Ты меня убиваешь, – признался он, уткнувшись лицом куда-то между ее плечом и шеей.
Осознав, что борьба с собой бесполезна, он улегся на нее сверху. Их ноги скрестились, бедро соприкоснулось с бедром, горячая плоть с такой же горячей плотью. Они оба тяжело дышали, и Линда бормотала что-то невразумительное, проклиная его, но ее голос – жаркий, зовущий, полный желания – лишал эти проклятья и угрозы всякого смысла.