Секретная формула

Тейлор Лина

– Ты же сама все время твердила, что я чокнутый.

– Это не смешно, Тони, – прошептала она, чувствуя, как к горлу подступает комок.

– Прости, – сказал он с искренним раскаянием в голосе. – Я просто хотел быть уверен, что ты меня выслушаешь до конца.

– Освободи меня. Немедленно.

– Не могу, даже если бы захотел. Разве ты не заметила? Ведь это наши наручники. Те самые, от которых ты не взяла ключей.

Линда недоверчиво моргнула.

– Наши наручники?

– Ну да. Когда меня привезли в госпиталь,

они все еще были у меня на руках, правда с перекушенной цепочкой. Потом с меня их сняли, и я долго уговаривал медсестру отдать их мне обратно. В конце концов я сказал, что это вещественное доказательство, и мне их вернули. В лаборатории я починил цепочку, и вот они здесь. Наши наручники.

– Что это значит? – фыркнула Линда. – Вариация на тему «наша песня»?

– Неужели в тебе нет ничего романтического? Мне нравилось быть рядом с тобой. Мне нравилось спорить с тобой. Я с удовольствием вспоминаю, как ты лежала, прикованная наручниками к кровати, и как мы с тобой ездили на мотоцикле. Мне вообще нравится почти все, что было у нас с тобой.

– Правда?

Тони кивнул.

– Да-да, я помню, – сухо сказала Линда. – То, что было.

– Было – не значит кончилось. – Он снова улыбнулся, тепло, нежно. Потом наклонился ближе. – Я скучал по тебе.

Линда попыталась проглотить комок в горле. Нет, она ничего ему не скажет.

– Прости, что мне понадобилось столько времени, чтобы добраться до тебя, – сказал он. – Я был занят.

– Вот как?

Генерал тоже постоянно бывал занят. У него никогда не оставалось времени для дочери.

– Из больницы меня перевели на военную базу под строгий надзор. Они сказали, что этого требует моя безопасность, но фактически это очень напоминало тюрьму.

– Правда?

Линда закрыла глаза. Ей очень хотелось поверить в то, что он говорит. Поверить в то, что он разыскал бы ее раньше, если бы мог.

– А ты хоть немного скучала по мне? – прошептал он, почти касаясь губами ее уха.

Линда очень хотела солгать. Но не смогла. Она вдруг обнаружила, что просто физически не может больше лгать. Как будто кто-то установил предел лжи в ее жизни и она исчерпала весь отпущенный ей запас. Ей ничего не оставалось, кроме как сказать правду:

– Да. Я скучала по тебе. Я пыталась забыть тебя, но…

Тони нежно коснулся рукой ее щеки.

– Прости. Я был уверен, что с твоим допуском к секретности ты в курсе всего, что происходит со мной. Я бы даже не удивился, если бы ты приехала, чтобы вытащить меня оттуда.

– После того что сделал Шелтон, наше агентство отстранили от участия в твоем деле.

– Прости, – снова сказал он. – Но мне не позволяли ни с кем встречаться и разговаривать. Только отвечать на вопросы следователей. Это продолжалось долго.

– То же самое делала и я.

– У тебя неприятности?

– Нет. Уже нет.

– Я не хочу, чтобы у тебя из-за меня возникали проблемы.

Линда

поморщилась. Проблемы у нее были. Из-за него. Она не могла спать. Не могла есть. Не могла сосредоточиться.

– С того самого момента, как я тебя увидела, у меня начались сплошные проблемы, – сказала она.

– Неужели ты считаешь, что все было так плохо? – серьезно спросил Тони.

Линда не знала, что сказать. Ей ничего не приходило в голову – никаких язвительных реплик, никаких едких замечаний. В устремленном на нее взгляде Тони было столько нежности, что она едва не заплакала.

– Я беспокоился о тебе, – сказал Тони. – Как ты себя чувствуешь?

– Нормально. А ты? Как твое плечо?

– Более или менее. Вряд ли мне суждено научиться метко стрелять, но в лаборатории я вполне могу работать.

– Это хорошо. – Она прикусила губу. – А все эти неприятности с арестом? Они кончились? Все нормально?

– Да. Я получил официальные публичные извинения от президента.

– Я рада за тебя. А что насчет взрывчатки?

– Это еще одно дело, которым я был занят. Мы испытали модификацию системы безопасности для контроля взрывчатых веществ. Теперь она способна распознать и мою взрывчатку тоже. Так что, если даже формула попадет в чужие руки и кто-то сделает такую бомбу, наши системы не пропустят ее на борт самолета.

– Так, значит, именно над этим ты думал, пока скрывался от всех? – с нескрываемым удивлением спросила Линда. – Ты пытался найти защиту от своего собственного изобретения? Фактически сделать свою формулу бесполезной?

– Это же вполне логично, – сказал Тони. – Если я сумел создать взрывчатку, на которую не реагируют современные системы безопасности, значит, я должен быть в состоянии разработать более совершенную систему защиты. Кому этим заниматься, как не мне? Ведь только я знаю состав этой новой взрывчатки, – хитро улыбнулся он.

– Да. Я понимаю, – с невольным уважением проговорила Линда.

Он и в самом деле герой. Храбрый, умный, целеустремленный мужчина. Человек, который ставит перед собой задачу и решает ее. А Линда воспитана уважать героев.

– Как дела в твоем агентстве? – спросил Тони.

– Оно в процессе реорганизации. Шелтон осужден военным трибуналом. Он не выйдет из тюрьмы до конца жизни. Генри вышел на работу. Он теперь занял место Шелтона.

– Ты должна быть довольна этим.

– Все довольны. Даже сам Генри. Честно говоря, я не ожидала, что он согласится. Это бумажная работа. Но он сейчас нужен агентству. Это человек, которому мы все полностью доверяем. Я думаю, он считает своим долгом восстановить репутацию агентства.

– А как его здоровье?

– Нормально. Он немного прихрамывает, но сейчас для него это не самое главное. Ты знаешь, они с Ритой решили пожениться. Я никогда не видела Генри таким счастливым.

Тони удовлетворенно кивнул.