Секретная карта
Шрифт:
Нирати не слышала слов, она видела острые стрелы, пронзающие тело её дяди. Брызнула кровь. Одна из стрел изуродовала череп Улана, другая выбила левый глаз. Отточенный дротик пригвоздил его язык к нижней челюсти, второй кастрировал его. Улан скрючился, смялся, словно карта в руках Киро.
Она взглянула на деда полными слез глазами. Наклонилась, чтобы поднять карту, хотела разгладить её, но Киро забрал свиток из её рук и отшвырнул прочь. Он улыбнулся внучке, уводя её от Улана в глубину сада. С его уст сыпались цветы, хотя и не столь прекрасные, как те, что благоухали вокруг.
И тогда она почувствовала,
Осознание взорвалось внутри Нирати, наполнив её мысли. Все, что она делала раньше, было ошибкой. Она усердно работала, но ничего не добивалась. Я сама не позволяла себе чего-либо добиться. Я не хотела, чтобы меня осудили, скрутили и переломали. Возможно, мне и не нужно было исцеление.
Она вновь обрела способность видеть. Кругом бушевало сплошное серое море, а в самом центре полыхало багряное пламя. Кайринус поднялся достаточно высоко, чтобы туман заполнил башню целиком и коснулся всех присутствовавших. Что случилось? Мне не нужно было исцеление или это всё-таки произошло?
Нирати чувствовала, что Кайринус видит её, но не получила ответа на свой безмолвный вопрос. Нирати оглядела себя. В тумане она различала призрачные фигуры — Даноса, Моравена, Маджиаты. Прочие расплывались смутными тенями. Когда Нирати вновь подняла голову, Кайринус превратился в чёрную жемчужину, светившуюся изнутри багровым пламенем. Он вращался, словно окружённый огненным венцом огромный глаз с чудовищным багровым зрачком. Он смотрел на Нирати. Он видел её. И она видела себя на тёмной поверхности, своё зыбкое, искажённое отражение.
Она вытянула руку и дотронулась до сферы. Она чувствовала, что там, внутри, заключено нечто древнее и опасное; ей следовало бы бояться, но она не боялась. Она снова прикоснулась к шару, и ощущение гладкой, твёрдой поверхности пропало. В её плоть вонзились тысячи мелких стеклянных зубьев, в неё ударила молния. Нирати закричала от боли и отдёрнула руку.
Открыв глаза, она увидела склонившихся над ней Моравена и Даноса. Нирати задрожала и прикусила нижнюю губу.
— Ч-что это было?
Моравен невесело улыбнулся.
— Думаю, для каждого это было что-то своё. Нами всеми владела магия — лишь одно мгновение. Потом все исчезло вместе с Кайринусом.
С их помощью Нирати приподнялась и села. Она взглянула туда, где лежала Маджиата.
— Что случилось с той женщиной?
— Она ушла, совершенно оглушённая.
Данос кивнул и протянул вперёд руку, через которую было перекинуто шёлковое платье.
— Она забыла вот это.
Нирати улыбнулась, но осеклась, увидев левую руку Даноса. Она по-прежнему висела безжизненной плетью. Она бросила взгляд на Моравена и увидела край шрама.
— Мне так жаль…
— Жаль чего, госпожа?
— У вас остался шрам, а Данос…
Мальчик помрачнел. Глаза его заблестели, но ни одна слезинка не скатилась по щеке.
— Со мной все в порядке.
Моравен перегнулся через Нирати и бережно взял больную руку Даноса в свои руки.
— Помнишь, что
— Вы сказали, что я исцелюсь. — У мальчика задрожала нижняя губа. — Но ведь и вы можете когда-то ошибиться, Мастер.
— Я не ошибался, Данос. — Моравен говорил тихо, но уверенно. — Магия Кайринуса может исцелить, а не дать каждому то, о чём он мечтал.
— Я хотел стать воином.
— Кто говорит, что ты не сможешь им стать? — Моравен улыбнулся и погладил мальчика по голове. — Сначала ты должен понять, в чём заключалось твоё исцеление. Лишь тогда ты сможешь найти свою судьбу.
— Да, Мастер. Спасибо.
Нирати посмотрела на Моравена.
— А вы получили то, в чём нуждались?
Он пожал плечами.
— Может быть.
— Звучит не слишком убедительно.
Моравен улыбнулся, встал и помог Нирати подняться.
— Исцеление — дело долгое, неважно, замешана в этом магия или нет. Мне потребуется время, чтобы понять, что во мне изменилось. И Даносу нужно время. А вы, госпожа, уже знаете, или вам также предстоит это выяснить?
— Полагаю, мне уж точно потребуется время.
Нирати помолчала и, кивнув, добавила:
— Время, чтобы исцелиться, и время, чтобы понять, что с этим делать дальше…
— Удачи вам в этом, госпожа. — Моравен натянул одежду. — Вы в начале пути, на который многие и не помышляют вступить. Если сегодня вы получили возможность это понять — что ж, тогда вам повезло больше, чем нам всем!
Глава шестнадцатая
Шестой день Празднества Урожая года Собаки.
Девятый год царствования Верховного Правителя Кирона.
Сто шестьдесят второй год Династии Комира.
Семьсот тридцать шестой год от Катаклизма.
Антурасикан, Морианд.
Наленир.
Келес проснулся на широкой кровати в затемнённой комнате. Он лежал на свежих простынях и новом матраце. Келес чувствовал запах притирок и целебных трав. Запахи были приятны. Ему стало немного лучше; хотя спина по-прежнему болела, раны начали затягиваться.
Он повернул голову и увидел мать, которая сосредоточенно вышивала на ткани какую-то эмблему. Услышав шуршание простыней, она посмотрела на Келеса.
— Как ты себя чувствуешь?
— Очень хочется пить!
Она поднесла к его губам небольшую чашку с водой и, держа его голову, следила за тем, чтобы он пил маленькими глотками. Келес сдерживался, чтобы не осушить чашку одним махом, понимая, что вода попросту тут же выльется обратно. Так что он старался насладиться ощущением холодных капель в иссохшем горле. Он выпил столько, сколько смог, и кивнул. Мать отставила в сторону почти пустую чашку.
— Сколько я проспал?
— Долго, и это очень хорошо. Сегодня шестой день Празднества.
Келес попытался сосредоточиться.
— Значит, сегодня приём во дворце Правителя.
Сьятси рассмеялась и убрала прядь волос с его лба.
— Твои брат с сестрой отлично представят нашу семью.
— Ты должна была пойти.
Она покачала головой.
— Чтобы все сплетницы княжества интересовались у меня, что я думаю по поводу произошедшего? На этом Празднестве все только о тебе и говорят, Келес, но я не собираюсь в этом участвовать.