Секретная миссия супермодели
Шрифт:
Вдруг кислое выражение лица Чкадуа начало резко меняться. Я проследила за направлением его взгляда. Группа молдаванок шла на ужин.
Приблизившиеся к дому женщины окинули нас заинтересованными взорами. Естественно, их внимание привлекли особи мужского пола, мы с Рутой были лишь ненужными соперницами. Не сомневаюсь, что жадный взор грузинского мужчины был замечен. Предстояло только дождаться ночи.
Как только девушки скрылись в доме, Вахтанг Георгиевич хлопнул себя по толстым ляжкам и заявил:
– А мне тут нравится! – И облизнулся.
– Условия устраивают? – поинтересовался дядя Саша с ничего не выражающим
– Великолепные условия, – кивнул Вахтанг Георгиевич и двинулся в дом.
Мы с Никитиным переглянулись. Он закатил глаза, я с трудом сдерживала смех.
Забегая вперед, скажу, что Вахтанг Георгиевич трудился не покладая рук (и других частей тела) все время нашего пребывания в латышском поселке.
На следующий день приехал психотерапевт Друвис, приятель Мариса Шулманиса, чтобы заниматься Рутой.
Друвис вначале решил поговорить с дядей Сашей, Вахтангом и мной, чтобы как можно подробнее узнать о случившемся с девушкой. Разумеется, Марис не мог ему всего описать по телефону. Мы тоже не могли говорить с полной определенностью, больше делились своими догадками. Друвис обещал сообщить нам, что ему удастся узнать от Руты. Дядю Сашу (да и меня тоже), в частности, интересовало, как Рута могла оказаться на заводе, откуда она отправила факс Марису в Ригу.
У дяди Саши нашлись в Латвии какие-то дела, и он, забрав машину, покинул нас с Вахтангом и Рутой на пару дней. Сказал, чтобы мы спокойно отдыхали. Перед отъездом дядя Саша презентовал мне заколку, «одно из последних достижений техники», как он выразился, и велел не расставаться с нею.
– Даже спать в ней? – спросила я.
– Ну, не надо утрировать, Наташа. Но никуда не выходи без нее. Это не шутки.
– А что в ней?
– Специальное приспособление. Благодаря ему мы всегда сможем тебя найти. Если что. Но, надеюсь, все будет в порядке.
Я сама понимала, что меры предосторожности принять следует.
В следующие дни Друвис работал с Рутой, в перерывах беседовал со мной и Вахтангом. К счастью, стояла великолепная погода, я валялась на солнышке и загорала. Чкадуа предпочитал сидеть под деревцем, в тенечке. Он проводил много времени на телефоне, решая деловые вопросы. Мне звонить было некому, я немного общалась с администраторшей-латышкой, вечерами – по полчасика – с молдаванками, но они обычно хотели побыстрее добраться до кровати, чтобы лечь отдыхать, или до Вахтанга, но уже с противоположной целью. В общем, было скучновато, в особенности после событий последних дней в Петербурге.
Вечером второго дня к нам с Вахтангом за ужином подсел Друвис. Дяди Саши все еще не было: он позвонил на мою трубку и сообщил, что задержится. Николай из Питера с ним не связывался. Мы с Вахтангом даже не представляли, где находится дядя Саша и чем он занят, но не стали задавать лишних вопросов. Приедет – расскажет, если посчитает нужным. Я подозревала, что полковник Никитин встречается с представителями каких-то латышских спецслужб.
– Ну, как она? – спросили мы с Вахтангом о Руте.
Друвис пожал плечами, потом высказал предположение, что в ее случае использовались искусственные наркотики.
– Цель-то ясна, – заявил Друвис. – Растормозить и заставить поддаться мощным сексуальным импульсам. Руту надо будет еще гинекологу показать. Если не венерологу. И кардиологу не помешает. Но мне, наверное, придется
– Почему кардиологу? – не поняла я. Гинеколог с венерологом были объяснимы, психотерапевт тоже, но кардиолог?
Друвис пояснил, что от употребления искусственных наркотиков разрушается сердце. Одно утешает – что это длилось недолго. Психотерапевт добавил, что один из признаков распознавания амфетаминового наркомана – параноидные состояния, ему везде мерещится слежка. А Рута на каждом сеансе говорит врачу, будто ей кажется, что ее преследуют, хотят ограбить, убить.
– Но с Рутой довольно легко работать, – заметил Друвис. – Она очень внушаема. Опытный гипнолог без труда может заложить ей в подсознание нужную информацию. Или стереть.
– А с ней случайно не работал гипнолог? Там? – спросила я.
Друвис покачал головой.
– Нет, просто давали коктейли, затем делали инъекции. К счастью, их было относительно немного. Я думаю, что верну ее к нормальной жизни. Вот только что скажут другие врачи…
Потом Друвис признался, что случай с Рутой у него – один из самых легких за последнее время. Не так давно ему пришлось работать с девушками, вернувшимися из Швеции, куда они ездили работать по контракту швеями. Девушки не могли объяснить наличие рубцов на своих телах и постоянно пребывали в подавленном состоянии. Это было массовым явлением для тех, кто обратился за трудоустройством в некое совместное предприятие, расследованием деятельности которого после нескольких типовых обращений занялись латышские правоохранительные органы вместе со шведской полицией. В расследовании принимал участие и журналист Марис Шулманис, статьи которого взбудоражили Латвию. Именно так они и познакомились.
– И что тогда произошло? – спросила я. – Расследование закончено?
– Да, – кивнул Друвис. – Девочек снимали в порно. Но они этого не помнят. Вывозили не всех. Только легко внушаемых. В той фирме работал очень хороший специалист. Я его, кстати, знаю. Талантливый врач, а вот выбрал такую дорогу…
– Деньги, – проронил Вахтанг.
Мы замолчали на какое-то время. Каждый думал о своем. Потом меня начала беспокоить одна мысль, и я поняла, что не успокоюсь, пока не получу ответ на мучающий меня вопрос. Я посмотрела в глаза доктору Друвису и спросила:
– А я поддаюсь гипнозу?
– Нет, Наташа, ты – нет. И, кстати, ты сама можешь им овладеть.
Вахтанг Георгиевич с интересом посмотрел на меня.
– А вы можете обучить меня каким-нибудь приемам? – обратилась я к Друвису. – Ну самым простым. Пожалуйста.
Я с надеждой посмотрела на доктора. Про себя я добавила, что готова оказывать ему любые сексуальные услуги (как еще я могла с ним расплатиться, чтобы заинтересовать его?). То ли он получил мой мысленный импульс, то ли просто догадался, что я хотела добавить, но Друвис рассмеялся и сказал:
– Могу, конечно, что-нибудь показать… И спать со мной за это не надо. Но для чего тебе это, Наташа?
– Для самообороны, – честно ответила я.
– Ну что ж, завтра с утра начнем. Я столько всего наслушался и насмотрелся за последний год, что понял: девушке с твоей внешностью совершенно необходимо знать приемы самообороны, причем, чем разнообразнее они будут, тем лучше для нее.
– А я? – подал голос Вахтанг Георгиевич.
– Как ни прискорбно мне заметить… – витиевато начал Друвис.