Секретная жизнь коров. Истории о животных, которые не так глупы, как нам кажется

Янг Розамунд

Герой «Ярмарки тщеславия» Уильяма Теккерея лорд Стайн, отведав на обеде у короля баранины с репой, произносит: «Обед из зелени часто бывает лучше, чем самая сочная говядина».

В наше время доктор Питер Мэнсфилд оценил роль, которую в рационе играет жир, и попытался ответить на вопрос, оказывает ли он влияние на увеличение числа сердечно-сосудистых заболеваний. В книге «Химические дети: как защитить свою семью от вредоносных загрязнений» он пишет:

«Я склоняюсь к мысли, что предположение о приоритете качества жира над количеством неверно… Мы уже достаточно знаем о влиянии привычек наших предков, большинство из которых прекрасно жили, питаясь мясом. Но животные в то время были здоровы и имели доступ к разнообразной пище во все времена года. Они ели не только молодую зеленую траву. Несколько

месяцев спустя им доставались и семена. Они также посматривали на листья и тонкие ветки, до которых могли дотянуться. Животные и сейчас будут это делать, если им дадут такую возможность. Но деревья растут медленно, и… пастбища в наши дни обычно огорожены. Трава больше не растет где придется… Поэтому у современных животных рацион гораздо беднее, чем у их предков… Бросается в глаза отсутствие семян и темно-зеленых листьев. В прошлом они были для животных, пожалуй, основными источниками двух особых жирных кислот, которые они не могут получить ни из какого другого корма: линолевой кислоты и линоленовой кислоты… Без них животные не растут… Очевидно, что жировая часть современного рациона очень важна и, может статься, имеет отношение к целому ряду проблем, которые стоят перед нами: от аллергии до рассеянного склероза… Животные, которых растят, игнорируя потребности их организма, оказываются недостаточно здоровыми… И мы сами подверглись бы гораздо меньшей непосредственной или потенциальной опасности, если бы это [мясо] выращивалось медленно, во имя здоровья, а не количества».

Разница между интенсивной и органической системами выращивания и ухода за курами огромна, и разрыв увеличивается ежедневно.

В интенсивных хозяйствах птицам часто назначают антибиотики, чтобы они могли выжить в тех условиях противоестественной скученности, в которые их поместили. Им отказано в свежем воздухе и солнечном свете, они забиты в клетки так плотно, что никакая физическая активность невозможна в принципе.

При этом программой их выращивания предусмотрен максимально быстрый набор роста и веса, что приводит к тому, что их скелеты зачастую неспособны выдержать собственный вес. Это провоцирует многочисленные переломы. Слишком тяжелые и слишком искалеченные, чтобы почистить перья, птицы проводят свои жизни в пропитанном аммиаком навозе, который жжет их плюсны и стопы.

Промышленно выращиваемым птицам должно быть позволено следовать своим поведенческим инстинктам, расти с естественной скоростью, есть безопасную пищу и жить достойной жизнью. Почти все несушки, предназначенные для производства яиц, вылупляются в инкубаторах и выращиваются в искусственно нагретых отсеках.

Более половины из них переносят к месту кладки и размещают в проволочных сетках. Здесь они проживают свои дни, лишенные возможности выполнять свои естественные функции или удовлетворять природные инстинкты, и даже клювы им предварительно обрезают, чтобы они от скуки не клевали своих сокамерниц.

Птица, которой суждено стать украшением воскресного обеда, набирает заданный вес примерно за 80 дней при росте в органической системе и за 42 – в интенсивной.

Курица в естественной среде откладывает яйца и сидит на них, пока не вылупятся цыплята. Затем она учит своих птенцов тому, что надо есть и как искать пищу. Она охраняет, опекает и защищает их, постоянно общается с ними и все время начеку, чтобы в случае опасности мгновенно спрятать их под крыло. И исследования показывают, что цыплята, выращенные без курицы, более агрессивны [2] . Когда куры здоровы и счастливы, перья их сияют, глаза блестят, и птицы, как пчелы, постоянно чем-то заняты: клюют, едят, измельчают, вытягивают, бегают, исследуют, копают, играют и удовлетворенно квохчут.

2

Б. Фолт. Различия в уровне агрессии между инкубаторскими и высиженными домашними курами. Прикладная этология животных 4, 211–221.

Если

они не могут найти то, что им нужно, а рядом есть подходящие люди, которые им знакомы и заслуживают доверия, куры подходят ближе и кудахчут все громче, пока на них не обратят внимание. И дальше только от человека зависит, захочет ли он понять, что им требуется. Обычно это нетрудно.

Если куры несчастны и не здоровы, их перья тускнеют. Птицы не кудахчут, они слишком часто линяют. Они понуры, могут стать слишком робкими или слишком агрессивными. Здоровье закладывается и сохраняется у тех кур, которые получают желаемое. Болеют те, что испытывают лишения.

Когда свиньи и куры заперты в тесных помещениях и не могут следовать своим предпочтениям в пище, они будут есть то, что им дают, и смогут выжить, как бы скучно и тоскливо им ни было. Если же корова или овца заперта в слишком тесном для нее пространстве, я боюсь представить, как она это выдерживает – и выдерживает ли вообще.

Широко распространено мнение, что такие животные, как кошки, собаки и лошади, которые не содержатся стадами и которым уделяют персональное внимание, способны показывать, что им скучно, что они несчастны, что они могут тосковать, горевать и демонстрировать, что неважно себя чувствуют. Куры же обычно содержатся такими огромными стаями, что отследить их индивидуальные реакции невозможно. И поэтому принято считать, что раз они не могут привлечь внимание хозяина, то у них нет сколько-нибудь значимых чувств.

Возможно, хозяину удобнее считать, что у животных нет чувств. Тогда их можно использовать исключительно как источник прибыли, игнорируя их текущие потребности, решив, что они не стоят внимания. Но счастливые животные растут быстрее, меньше болеют, создают меньше проблем и в долгосрочной перспективе приносят больше прибыли, если принять во внимание такие факторы, как глобальное влияние на здоровье человека и окружающую среду. В. Г. Хадсон сказал: «Имейте в виду… что… животные несчастны тогда, когда их такими сделал человек».

Потребности быка во многом такие же, как у человека: отсутствие стресса, адекватное жилье, чистая вода и еда, свобода передвижения, возможность бродить, гулять или стоять и наблюдать. Каждому животному нужно понимающее окружение из числа особей своего вида, любая корова должна иметь возможность воспользоваться своими «правами» по своему усмотрению, в удобное ей время, а не тогда, когда это предусмотрено расписанием, составленным ее хозяином.

С теленком можно обращаться также по-разному, как и с ребенком. Большинство людей считают, что детям нужны тепло и комфорт, хорошая одежда и обувь, еда и питье, интересные занятия, друзья-ровесники и взрослые, чтобы оберегать и, конечно же, любить их. Мы не ждем, что адекватный взрослый вырастет из заброшенного, недоедающего, одинокого, испуганного ребенка. И я считаю, мы должны вести себя с сельскохозяйственными животными, руководствуясь этой же логикой. Качество питания и окружения определяют дальнейшую судьбу любого живого существа.

Свиней часто называют умными животными, и так оно и есть. Поэтому держать их в заточении, где они не имеют возможности устраивать гнезда и рыть землю в поисках корешков, – преступление. Интенсивные системы ведения хозяйства превращают их из покладистых и счастливых в злых, опасных, с нестабильной психикой, но все еще умных существ.

Овец столь же часто считают глупыми и тупыми, хоть они такими, безусловно, не являются. Как проницательно отметил Джордж Хендерсон в книге «По ступеням фермерства»: «Вопреки сложившемуся мнению, овцы безусловно самые умные среди всех сельскохозяйственных животных».

Однажды мне передали осиротевшего ягненка. Я назвала ее Эллен. Когда ее принесли, ей было всего два часа от роду, она едва успела попробовать молозиво – у ее матери не хватило бы молока сразу на двух родившихся ягнят.

У фермера, который ее принес, был очень глубокий, грубый голос. Через шесть недель он позвонил снова, и Эллен подбежала, узнав его по голосу. Несколько лет спустя был еще один случай: я ударила колено и запрыгала от боли. Эллен перестала есть и подошла ко мне, явно желая выразить сочувствие. И притронулась к пище только тогда, когда я сумела убедить ее, что мне больше не больно, хотя это не было правдой.