Секретная зона: Исповедь генерального конструктора
Шрифт:
Здесь упоминается «икс-план» — своеобразное либретто, определяющее действие лиц боевого расчета системы «А» при комплексных работах. А сколько непредвиденных «иксов» выскакивало при комплексной обработке системы? И даже в уже отлаженной системе, как это было с шальной командой ЭВМ, от которой сломалась противоракета. Эти иксы гнездились в ненадежной элементной базе для радиоэлектронной аппаратуры. Система была как бы напичкана тысячами подвохов в виде возможных отказов электронных ламп и других элементов, и любой из таких отказов мог сорвать работу всей системы.
Тем более поразительно, что первая работа системы «А» по перехвату противоракетой баллистической ракеты Р-5 прошла 24 ноября 1960 года вполне успешно (после того как 5 ноября ракета Р-5 «завалилась» наполовину заданной дальности и не вошла в зону действия системы «А»).
Но среди технарей-разработчиков не зря существует не лишенное юмора поверье: «Нехорошо, когда с первого раза все получается хорошо». И действительно, после первой удачи 24 ноября пошла полоса сплошных неудач: 8 декабря система не сработала из-за короткого замыкания в лампе 6Н5С в центральной вычислительной машине; 10 декабря в противоракете во время полета отказал программный механизм ПМК-60; 17 декабря — неисправность блока питания приемника в радиолокаторе точного наведения; 22 декабря — ошибка оператора радиолокатора дальнего обнаружения; 23 декабря — незапуск двигателя второй ступени противоракеты.
Итак, пять нулей подряд, с израсходованием пяти ракет Р-5 и двух противоракет. Незавидная картина в преддверии Нового, 1961 года! И что характерно: у каждой неудачи — своя причина, каждый раз выскакивает новая неприятность, попробуй угадай, какая пакость и где выскочит при следующем пуске.
Что-то надо было предпринять, прежде чем продолжать пуски, но — что? Недельный круглосуточный, без выключения, прогон всей системы «А» в режиме централизованного управления, с имитацией боевой работы по условным целям! Только так, как я полагал, можно заставить «выгореть» все ненадежные элементы в аппаратуре, заменить их новыми, все средства системы «приработаются» друг к другу, надежность системы на какое-то время повысится. После прогона — предновогодний пуск, и если он будет удачным, то командированные люди из «почтовых ящиков» сами согласятся не улетать на Новый год, а после Нового года сразу же, без потери темпа, закончить всю программу пусков.
В режиме прогона не скучали и противоракетчики: все противоракеты были подвергнуты глубокой профилактической ревизии, были проведены четыре пуска противоракет с макетами боевых частей по условной (имитированной) цели. Наконец на 30 декабря назначена боевая работа по ракете Р-5, и режим прогона плавно переходит в предпусковые проверки системы по икс-плану. Не обошлось без перестраховочных задержек, и пуск был перенесен на 31 декабря.
Готовность одна минута. Идут певучие сигналы «Протяжка-1» и «Старт-1», их прохождение высвечивается на табло ЦИСа — центрального индикатора системы. Это значит, что на измерительных пунктах запущены лентопротяжные механизмы записывающих устройств и уже произведен старт ракеты Р-5. На табло ЦИСа высвечиваются «Захват СДО», «Захват РТН», на экране появляется и начинает
— «Сокол», от вас нет 16-9!
— Я «Сокол». 16-9 нет и не будет.
Из-за отсутствия точных координат цели наведение на нее прошло с большими ошибками, цель прошла без поражения. Шестой нуль после 24 ноября. Хороший новогодний подарочек для злопыхателей! За десять лет работы в «почтовом ящике» я вывел эмпирическое правило: «У каждого Моцарта должен быть свой Сальери». Но на мою долю (хотя мне далеко до сравнения с Моцартом) этих «заклятых друзей» выпало многовато, и все они действуют на редкость согласованно и высокоорганизованно, поощряемые и предводительствуемые лично самим министром.
Разбираться в причинах неудачи было некогда: до Нового года оставались считанные часы, надо успеть на самолетах вывезти полигонных ребят в Москву, — благо, было еще в запасе три часа разницы в поясном времени. У меня было препоганое настроение от мысли о том, что я впервые возвращаюсь с полигона с бутафорским ярлыком очеломеенного «зама от ветру», отгороженного от дружного, созданного мной СКБ-30 административными барьерами. Такова была «обстановочка», когда я 31 декабря с приунывшей полигонной братией летел в Москву, надеясь успеть домой к Новому году.
В самолете Ил-18, следовавшем спецрейсом в Москву, противоракетную инженерию застал полигонный Новый год — 21.00 по московскому времени. В хвостовом отсеке у кого-то нашлась бутылка шампанского, и этот факт символически отмечен тостом генерального конструктора. Я высказался в том смысле, что сегодня нас подвела нелепая случайность, мы в ней разберемся, и будет для нас грядущий год завершающим на системе «А», и навалимся мы на создание боевой системы. Под шумный новогодний галдеж, смешавшийся с гулом авиационных двигателей, никто не обратил внимания на мимолетный мой разговор с ответственным представителем генерального конструктора на объекте «Сокол».
— Григорий Васильевич, — обратился ко мне Леонид Кондратьев, — а ведь мы могли ее сбить сегодня. Цель была захвачена автоматом, но мне очень уж захотелось подстраховать захват вручную, кнопкой. И почему-то нажал кнопку «сброс». Какое-то наваждение получилось. Всего-то и надо было: смотреть на экран и не вмешиваться.
— Не расстраивайся, Леня, — зато ты теперь на всю жизнь усвоишь, зачем в автоматику обязательно надо вводить «защиту от дурака». А твой секрет пусть останется между нами, — иначе ребята выпихнут нас без парашютов из этого великолепного лайнера.
Признание Лени не рассердило, а обрадовало меня тем, что аппаратура, оказывается, в происшедшей неудаче ни при чем.
По погодным условиям наш Ил-18 смог приземлиться только после пяти попыток зайти на посадку, а второй самолет — Ту-104 — был переадресован на Ленинград, и летевшие в нем полигонные странники встречали Новый год в поезде «Красная стрела».
По пути домой из Внукова я попытался представить себе встречу с женой и сыновьями при моем появлении дома за несколько минут до Нового года. Они настолько привыкли к моим частым и длительным отъездам на какие-то объекты, что могут, здороваясь со мной, спросить: «А когда обратно?» А ведь и в самом деле: для вылета обратно на полигон уже заказаны спецрейсы, сформированы бригады промышленников — своих и от смежников. Да и сам я не задержусь, чтобы успеть к первому пуску в Новом году, назначенному на 13 января, точно в канун «старого Нового года».