Секретная зона: Исповедь генерального конструктора
Шрифт:
После этого офицер — начальник смены командного пункта положил на стол руководителей прошнурованный секретчиками журнал боевой работы, на обложке которого был наклеен фабричный ярлык «Амбарная книга», а на открытой странице было написано от руки:
Все средства системы и измерительного комплекса полигона к боевой работе готовы. Протоколы готовности на объектах подписаны. В районе измерительных пунктов №№… облачность соответственно… баллов.
Пуск №… противоракеты А-350 разрешаем:
После того как генерал Грицак и я поставили свои подписи, Ненашев напомнил Петру Клементьевичу:
— Вы лично отвечаете за безопасность при проведении пуска.
— Под вашим личным руководством, — съязвил я Михаилу Ивановичу, — поскольку вы присутствуете на КП и являетесь старшим над генералом Грицаком начальством.
А после объявления 5-минутной готовности Михаил Иванович покинул КП, пояснив, что с улицы визуально наблюдать пуск интересней. После его ухода П. К. Грицак сказал мне:
— Очень хорошо. По крайней мере, не будет здесь никому мешать.
— Оно-то хорошо, но я боюсь: не успел ли он что-нибудь сглазить.
…Минутная готовность. Мелодично пропели «протяжки». На табло загораются: «СТАРТ», «ОТРЫВ». Противоракета захвачена на автосопровождение. На экране в виде светящейся точки появилась отметка ее местоположения… И вдруг на экране беспорядочно замигало множество точек, а потом все погасло. На табло осталось светиться только «АВТОСОПРОВОЖДЕНИЕ ИЗДЕЛИЯ». Что-то случилось. Но где?
Мы с Грицаком переглянулись. Оба понимали, что ракета летит неизвестно куда, может выйти за пределы отчужденной территории полигона, и тогда… Секунды бегут, ракета уходит все дальше. По инструкции надо дать команду на аварийную отсечку двигателя, чтобы ракета упала ближе от точки старта при наименьшей вероятности выхода за границы полигона.
Но при этом она упадет с приличным запасом высокотоксичного топлива и окислителя, в месте падения будет сильный взрыв, пожар и интоксикация местности на большой площади. Нет, уж лучше пусть она шлепнется как пустая железка. Все это мигом проскочило в моем сознании, и я чуть заметным жестом руки дал понять Петру Клементьевичу: «Пусть все идет своим чередом». А он понимающе кивнул в знак согласия.
Когда все закончилось, группа анализа установила, что ракета сопровождалась и выполняла команды, передаваемые через станцию управления, в течение полного полетного времени, до полного израсходования топлива. Но на рули шли постоянные, словно бы замороженные команды, непрерывно заворачивая полет ракеты вправо, и она вышла далеко за пределы полигона. Пролонгированная точка падения оказалась недалеко от одного из целинных совхозов. Узнав об этом, генерал Ненашев напомнил Грицаку:
— Я вас предупреждал! Вы ответите! И вы тоже, — добавил он, обращаясь ко мне, и покинул КП, чтобы лично доложить о случившемся начальнику главка.
Между тем я пригласил к себе начальника Особого отдела и попросил его через органы КГБ поскорее уточнить место падения ракеты и помочь в
Потом поговорили с офицерами из состава боевой смены в том смысле, что во время пуска они точно выполняли указания генерального конструктора, никаких замечаний к ним у генерального нет, и при необходимости я готов подтвердить это в письменной форме.
Начальник главка Минобороны, в чьем ведении был полигон, не упускал случая отчитать полигонщиков за отсутствие жесткой линии по отношению к разработчикам системы ПРО А-35 и ее полигонного образца «Алдан». Для себя он давно решил, что из «Алдана», а значит, и от всей затеи, выйдет пшик, а задачу полигона видел в том, чтобы доказать это как можно скорее и пустить под бульдозер все начатые строительные объекты. В этом духе обыгрывались любые неполадки, возникавшие при отработке системы в целом и ее отдельных средств.
Выход противоракеты за пределы полигона был как нельзя более удобным поводом для того, чтобы просмаковать его в московских верхах, а здесь на полигоне устроить разнос командованию и личному составу за плохой контроль над действиями промышленности. То, что ракета упала в стороне от совхозного поселка, не причинив никакого вреда, не смягчает ничьей вины: просто генеральному конструктору в этот раз повезло. А кто скажет, что произойдет в следующий раз?
Расследование начальник главка проводил лично. Первым вызван программист, совсем недавно получивший звание майора.
— В чем причина неудачного пуска?
— Нарушение контакта в вычислительной машине. Из-за этого машина выдавала все время одинаковые команды управления на противоракету.
— Вы вводили программу в машину?
— Так точно…
— А разве это дело полигона? Пусть программы разрабатывают работники генерального конструктора, а вы должны их контролировать. В программе были меры защиты от случайных сбоев в машине?
— Не предусмотрено заданием. Но это был не сбой, а отказ, который программно устранить невозможно.
— Почему не выдали команду на аварийную отсечку двигателя?
— По инструкции это делается только по команде с КП.
Петр Клементьевич пояснил:
— Находясь на КП, мы с генеральным решили такую команду не выдавать.
— «Мы с генеральным», — передразнил его начальник главка. — Привыкли заглядывать ему в рот, как оракулу, развесив уши. При таком раскладе вы запросто можете отхватить выговорешник. Вместо генеральского звания. «Чтоб были позубастей да поглазастей».
В этот момент я открыл дверь кабинета и своим появлением невольно прервал речь генерал-полковника, направляясь прямо к нему со словами: «Разрешите войти». Он нехотя поднялся, протянул руку, спросил: «С чем пожаловали?» Я ответил, что в пуске из-за случившейся неисправности реализовалось максимально возможное время управляемого полета противоракеты системы А-35. На это мы не могли рассчитывать при существующих ограничениях отчужденной территории полигона. Генерал немедленно съязвил: