Шрифт:
Мурз
Секретное оружие для Родины
Плутая в коридорах родного НИИ, Василий пытался понять, за чем его вызвал начальник отдела.
Продолжая недоумевать, он прошмыгнул мимо начальницкой секретарши и оказался в кабинете.
– Вызывали?
– задал Василий глупый вопрос.
– Да!
– подтвердил начальник.
– Проходи, садись.
Василий приблизился к огромному начальницкому столу, сел и только теперь заметил двух здоровенных амбалов замерших по обе стороны от начальника. Они почти сливались с обстановкой кабинета цветом пиджаков и выглядели как две парные статуи у дверей
– Вот что, Василий...
– вздохнул начальник.
– Ты у нас на хорошем счету, поэтому к тебе особое дело, можно сказать секретное. Положение сейчас у нашей 'оборонки' сам знаешь какое. Денег нет, заказов нет, а страну защищать надо. Поэтому решили разработать новое секретное оружие...
Василий заметил, как напряглись уши амбалов, улавливая каждый произносимый звук после слова 'секретное'.
– Ни как нам нельзя без секретного оружия сейчас, когда это НАТО на восток расширяется, - добавил начальник.
– Да...
– двусмысленно вздохнул Василий.
– Заказов нет, зарплату не платят.
Начальник понял его и усмехнулся:
– Будь спокоен, за это платят. Получишь тысячу.
– 'Этих'?
– Василий не помнил название иностранной валюты, поэтому лишь изобразил свободную конвертируемость 'этих', потерев большим пальцем об указательный.
– 'Этих', ''этих', - подтвердил начальник и положил на стол большую, но тонкую папку с крупной надписью.
– Проект 'А', - прочитал Василий.
– Совершенно секретно.
Начальник пододвинул ему папку:
– Это техническое задание. Работать будешь дома. Это, - он указал на амбалов, - товарищи из органов. Они будут тебя охранять и предотвращать утечку информации, пока ты будешь работать. Помни, Вася, Родине нужно это секретное оружие...
Работа спорилась. Целыми днями Василий сидел за чертежной доской, полосуя белые листы карандашом и аккуратно выводя что-то циркулем. Жена бросила его уже давно, поэтому ни кто не мешал его патриотическому порыву. Изредка он появлялся на кухне, ставил чайник, нарезал несколько бутербродов, и, бормоча что-то себе под нос, перетаскивал готовую еду на рабочее место. Постепенно облик нового секретного оружия начал отчетливо вырисовываться. Василий был рад как прежде, когда его труд был востребован. Он уже и не помнил, сколько всяких страшных приспособлений его конструкции караулят врагов в шахтах, бункерах и морских пучинах на подступах к рубежам Родины.
Приставленные к Василию амбалы вели себя спокойно, ходили по очереди в магазин за хлебом и раз в день сменялись. Чаще всего они стояли у дверей в единственную комнату в квартире Василия и ловили каждое его движение. Когда один отходил куда-то по делам, или просто поговорить по телефону, другой начинал нервно озираться, как будто заблудился в лесу.
'Вот оно, чувство локтя!' - подумал Василий, вычерчивая очередную грань секретного оружия.
Через неделю работы папка 'Проект А' распухла от переполнявших ее чертежей и расчетов, и недалек был тот день, когда новое секретное оружие займет свое место в шахте, бункере или в морской глубине.
День начинался
'Надо, значит надо!' - мысленно ответил ему Василий и поплелся на кухню стряпать свой импровизированный завтрак.
Однако одной газетой не обошлось, и приключения посыпались на Василия как из рога изобилия. Разрезая батон белого хлеба, принесенный амбалом из ближайшей булочной, он обнаружил в нем записку. На бумажке красивым почерком, на который способен только человек, изучающий язык в разведшколе, было написано следующее: 'Состоятельные люди в определенных кругах крайне заинтересованы вашей работой и готовы предложить солидное вознаграждение за ваше сотрудничество. Если вы согласны, приходите завтра в полдень по адресу 6-я Литейная, строение 12-а. Третья дверь от входа.' Купить вздумали гады!
– вскипел Василий.
– Не выйдет!
Он уже хотел пойти показать записку амбалам, как вдруг один из них зашел в кухню.
– Видели?
– ткнул ему Василий бумажку.
– Уже шпионы до меня добрались! Что теперь прикажете делать?
Охранник в ответ только кивнул.
– Согласиться?
– не понял патриотичный Василий.
– Мне согласиться? Продать Родину?!
Гробовое молчание в ответ могло означать только одно - так надо.
Строение 12-а по 6-й литейной улице оказалось общественным туалетом. Отсчитав третью кабинку от входа, Василий зашел в нее и принялся ждать. Раздался тихий стук. Это чья-то рука перегнулась через стену соседней кабинки и постучала по ней, привлекая к себе внимание. Характерным жестом рука потребовала принесенную Василием папку, которая едва поместилась у него под плащом.
– Деньги вперед!
– решительно заявил проинструктированный товарищами Василий.
Рука показала пять пальцев, а за тем трижды обвела окружность.
– Пять тысяч...
– прошептал Василий и тут же уточнил:
– 'Этих'?
– он так и не выучил, как они называются.
Рука сделала утвердительный жест.
– Мало, - обнаглел Василий.
– Десять.
Рука показала фигу, за тем снова пять пальцев и потом еще два.
– Семь...
– Василий колебался.
– Ладно, - наконец сказал он.
– По рукам.
За стеной что-то зашелестело, и в следующий раз рука появилась уже со свертком, подозрительно напоминавшим пачку в семь тысяч 'этих', завернутую в газету с тем самым портретом Василия на первой странице. Василий передал на ту сторону папку. В соседней кабинке сначала долго шелестели листы, потом начались вспышки, слегка походившие на электросварку.
'Фотографирует!' - дошло до Василия.
Скоро вспышки закончились, и папка вернулась. Громкий звук сливного бачка подтвердил, что встреча закончена. Василий поплелся домой. Чувствовал он себя противно. Противно было продавать Родину... Даже по ее собственному приказу.