Секретное оружие (сборник)

Овалов Лев Сергеевич

– В справочниках перечислены далеко не все…

Паттерсон засмеялся.

– Тем лучше, мистер Флаухер!

– А вы – стиральный порошок «Майское утро»? – осведомился Флаухер.

– Да, – подтвердил Паттерсон. – «Майское утро» и мыло «Командор».

– Вы входите в Объединение мыловаренной промышленности? – осведомился Флаухер.

– Конечно, – подтвердил Паттерсон. – Надо иметь возможность диктовать рынку свои цены.

– Я знаком с деятельностью вашего объединения, – сказал Флаухер.

– Конечно, – согласился Паттерсон. – Если мистер Фишер ваш

друг…

– Он стал моим другом после того, как был избран на пост директора объединения, – уточнил Флаухер.

Такое примечание прозвучало для Паттерсона несколько загадочно.

Флаухер заерзал в своем кресле.

– Если позволите, я закурю, – сказал он и полез в карман.

Паттерсон придвинул к гостю деревянную коробку, оклеенную позолоченными этикетками.

– Прошу. Мы хотя и в ссоре с правительством Кастро, но сигары оттуда получаем по-прежнему. Настоящие «Корона-Империаль».

Флаухер открыл свой объемистый портсигар.

– Для меня эти сигары слишком дороги, – сказал он. – Я курю немецкие.

Он не спеша раскурил сигару.

– Ну и как идет на рынке ваш порошок? – осведомился он.

– О! Что касается мыльного порошка, я монополист, – самодовольно произнес Паттерсон. – Ни одна хозяйка не променяет «Майское утро» ни на что другое!

Флаухер задумчиво выдохнул сизое кольцо дыма.

– Я хочу дать вам один совет, мистер Паттерсон, – неожиданно сказал он, посматривая на собеседника прищуренными глазами. – Мне кажется, вам следует вернуться домой.

– Я не понимаю вас, мистер Флаухер, – удивился Паттерсон. – Мы не настолько знакомы…

– Это не имеет значения. Скажу откровенно, я больше забочусь о себе, чем о вас. Поэтому я хочу, чтобы вы поехали домой. Срочно поехали и захватили с собой чемодан… Чемодан мистера Харборо, если не ошибаюсь.

Этот немецкий коммерсант лез не в свои дела! Лицо Паттерсона обрело обычную суровость.

– Благодарю за совет, мистер Флаухер, но со своими делами я уж как-нибудь разберусь сам.

– Я повторяю, мистер Паттерсон: я хочу, чтобы вы возможно скорее отвезли чемодан мистера Харборо.

Паттерсон потерял привычную сдержанность, лицо его побагровело.

– А откуда вам известен мистер Харбери? – топорща усы, язвительно спросил Паттерсон.

– Он мне неизвестен. Нет, мистер Харборо мне неизвестен.

– Но тогда кто же… – Паттерсон запнулся. – Кто же мог сообщить…

Едва заметная улыбка шевельнула губы Флаухера.

– Могу вас заверить, что свою информацию я получаю из верных источников.

– Мистер Нобл?!

– Нет, мистер Нобл мне тоже неизвестен, – ответил Флаухер. – Он политик, а я промышленник. Нас ничто не связывает. Свою информацию я получаю по банковским каналам…

Он положил сигару прямо на стол, и ее пепел осыпался на сияющую полированную поверхность.

– Давайте говорить на деловом языке, – сказал Флаухер. – Вы едете домой?

– Нет, – отрезал Паттерсон. – Я еду в Сочи.

Он не мог сдержать своего раздражения, наклонился и сдул пепел со стола.

– А вам известно, мистер Паттерсон, – спросил Флаухер, – что ваше Объединение

мыловаренной промышленности всего лишь дочернее предприятие Химической корпорации?

– Да, это мне известно, мистер Флаухер. Но к чему вы мне это говорите?

– А вам известно, что Химическая корпорация заинтересована в доставке чемодана мистера Харборо? – спросил Флаухер, не затрудняя себя ответом на вопрос Паттерсона.

– Нет, это мне неизвестно, – сказал Паттерсон.

Он уже не выглядел ни строгим, ни важным.

– А вам известно, мистер Паттерсон, что стоит президенту Химической корпорации дунуть, и ваше объединение лопнет, как мыльный пузырь?

– Да, конечно, если…

– А известно ли вам, мистер Паттерсон, кому принадлежит контрольный пакет акций Химической корпорации? – Флаухер повысил голос. – Мне! Мне! – повторил он. – Я сотрудничаю с нашей химической промышленностью без малого двадцать лет, и сейчас я владею этой промышленностью. Вам понятно это? Стоит мне дать указание президенту корпорации, и ваше объединение исчезнет с лица земли…

Паттерсон побледнел, он ничего не сказал, вздрагивала только его верхняя губа, и от этого дрожали острые кончики его седых усов.

Флаухер откинулся на спинку кресла.

– Все мы хотим есть, – примирительно сказал он. – Но большие проглатывают маленьких, а не наоборот. Не так уж трудно скомпрометировать ваш порошок, и ни одна хозяйка не будет покупать «Майское утро». Но мы можем сделать и большее. Мы заставим лопнуть банк, вкладчиком которого вы состоите. Ваша отставка еще полбеды, но ваш сын не окончит колледжа, а дочери придется изучать стенографию. Вы не сможете купить для себя куска своего «Командора»…

Флаухер улыбнулся своей шутке. Но Паттерсону было не до смеха. Он богатый человек. Обеспеченный человек. Самостоятельный человек. В конце концов, мистер Нобл мог помешать его политической деятельности, но лишить Паттерсона состояния не в его силах. Но что можно сделать, если Химическая корпорация захочет стереть его с лица земли…

Флаухер улыбался. Он раскрыл перед собеседником портсигар.

– Закуривайте, мистер Паттерсон. И сегодня же отправьте телеграмму о выезде.

Паттерсон не осмелился отказаться от скверной немецкой сигары, которую сам он постеснялся бы предложить лакею.

– Хорошо, – промолвил он и поперхнулся.

Мистер Паттерсон не умел быстро соображать, но тут как-то сразу его осенила идея, и он снова попытался сыграть отбой.

– Хорошо, – повторил он. – Но…

Флаухер строго вскинул глаза на собеседника.

– Что еще, мистер Паттерсон?

– Конечно, я могу рассчитывать на любезность со стороны таможенной службы, но если все-таки захотят произвести осмотр чемодана?

– Гм… – Флаухер задумался. – Вы правы. Багаж должно везти лицо, обладающее дипломатической неприкосновенностью. Хорошо! Мы найдем дипломата, который вылетит вместе с вами. У меня есть такой. Он будет, так сказать, владельцем чемодана де-юре, а де-факто чемодан будет ваш. Впрочем, перелетев границу, вы можете послать своего дипломата ко всем чертям!