Секретное оружие третьего рейха

Славин Станислав Николаевич

Кроме того, дальнобойность динамореактивных пушек наращивают, устанавливая в «казеннике» всевозможные насадки, например, сопло Лаваля. При соответствующем подборе параметров давление газов может стать таким, как в стволе обычного орудия, но тогда ДРП придется делать прочнее, а значит, тяжелее, что нежелательно. Поэтому применяют зарядные каморы большого диаметра и объема, что позволяет, при сравнительно небольшом давлении в канале ствола (600—800 килограмм на сантиметр), сообщить снаряду начальную скорость в 400—500 метров в секунду и более.

А самые первые безоткатные пушки появились еще в 1915 году,

когда упомянутый полковник русской армии Гельвиг изготовил 76,2-миллиметровую авиапушку, в которой инертным телом служил ствол – после выстрела его опускали на парашюте. Осенью 1916 года под Петроградом испытывали 70-миллиметровую динамореактивную пушку типа «открытая труба», спроектированную М. Д. Рябушинским, а в 1920-е годы в СССР экспериментировали с десятками подобных артсистем калибром от 37 до 107 миллиметров, дульно – и казнозарядными, гладкоствольными и нарезными, с углубленной нарезкой для снарядов с готовыми выступами, унитарным и картузным заряжанием. Только в 1925 году опробовали семь разных безоткатных орудий, а в следующем еще пять.

Курчевский же пошел еще дальше. Он вставлял в казенники обычных 76,2-миллиметровых полевых и горных пушек сопло и получал безоткатку. Ствол и боеприпасы оставались стандартными.

В 1932—1933 годы Курчевскому удалось заручиться поддержкой наркома тяжелой промышленности Г. К. Орджоникидзе, его заместителя И. П. Павлуновского, начальника Главного артиллерийского управления Г. И. Кулика и монополизировать все, что касалось безоткаток. И даже больше: помните слова популярного тогда марша – «мы рождены, чтоб сказку сделать былью»? Пожалуйста, получайте крохотный торпедный катер типа Г-5 с 152-миллиметровой ДРП (а это крейсерский калибр!); эсминец «Энгельс» ведет огонь из 305-миллиметровой ДРП (линкоровский калибр на корабле водоизмещением 1400 тонн!). На автомобиль ставят 305-миллиметровую гаубицу, на мотоциклет – 76-миллиметровую пушку. А Курчевский предлагает проект 500-миллиметровой безоткатки для легкого крейсера…

Увлекся новинкой и заместитель наркома обороны по вооружениям М. Н. Тухачевский. «Как я понял, ему до сих пор никто не возражал относительно его идеи перевода всей артиллерии на динамореактивный принцип, но даже поддакивали», – вспоминал конструктор В. Г. Грабин.

Прессинг был мощный, его испытывали и военные, и производственники. Последние, например, получали телеграммы от Орджоникидзе такого рода: «Если завод № 7 не освоит выпуск орудий Курчевского, то директор будет снят с работы!»

Курчевский был человек увлекающийся, напористый и рисковый, потому и горел неоднократно со своими начинаниями. Первый раз он был обвинен во вредительстве еще в 1923 году, когда якобы растратил казенные деньги, но не построил обещанный вертолет. Изобретателя отправили на Соловки и вспомнили о нем лишь в 1929 году, когда для РККА потребовалось новое вооружение.

Тем более что тут нечаянно выяснилось, что даже в условиях лагеря Курчевский сумел сконструировать новую безоткатную пушку! Его снова приласкали, создали ему условия для работы, и Курчевский развернулся так, что в скором времени промышленностью было выпущено около 5000 орудий его конструкции.

Но когда они попали в войска, как-то неожиданно выяснилось, что годятся лишь некоторые и то – для учебных целей. Дело даже не только в неудачном

выборе ствола. Например, батальонную 76-миллиметровую ДРП красноармейцы могли перекатывать по полигону вручную, а при буксировке со скоростью 5—10 километров в час начинались поломки. Мотоциклы и автомобили, на которых Курчевский монтировал пушки калибром 76—305 миллиметров, могли передвигаться только по асфальту. Авиационные, танковые и корабельные ДРП задумывались автоматическими. Однако картузы из нитроткани для пороха то и дело рвались, сгорали при выстреле неполностью и забивали канал ствола, постоянно ломался сложный механизм подачи, случалось двойное заряжание, приводившее к разрыву стволов. Это были неустранимые пороки конструкции.

И изобретателя в очередной раз обвинили во вредительстве. В 1937 году он исчез и был посмертно реабилитирован в 1956 году. Но говорят еще раньше, в 1942 году, когда стало известно о появлении безоткатных орудий за рубежом, Сталин с досадой изрек по этому поводу: «Вместе с грязной водой выплеснули и ребенка… »

И было отчего сокрушаться: активнореактивные снаряды, впервые нашедшие себе применение в пушках Курчевского, потом широко использовались как в знаменитых немецких фаустпатронах, так и американских базуках. И нам снова пришлось догонять зарубежных конструкторов, проектируя послевоенные РПГ-2.

В небесах мы летали одних…

Среди трех видов вооруженных сил по части разработки экспериментальных систем оружия на первом месте были нацистские люфтваффе. По свидетельству историков в КБ третьего рейха не прекращалась работа практически до весны 1945 года. Лучшие умы Германии думали, как обеспечить гитлеровским асам превосходство в воздухе. И вопреки распространившемуся после войны мнению, что, дескать, стоило появиться в воздухе, скажем, нашему грозному Покрышкину, так никто из немцев уж и пикнуть на смел, на самом деле все было куда сложнее…

Долгое время о достижениях пилотов люфтваффе в советской печати старались вспоминать пореже. На то были свои резоны. Лицевые счета наших прославленных асов в сравнении с аналогичными достижениями пилотов третьего рейха сильно бледнеют.

Трижды Герои Советского Союза летчики-истребители А. И. Покрышкин и И. Н. Кожедуб сбили соответственно 59 и 62 вражеских самолета. А вот немецкий ас Э. Хартман сбил за годы войны 352 самолета! И он был не одинок. Кроме него в люфтваффе были такие мастера воздушных боев, как Г. Баркхорн (301 сбитый самолет), Г. Ралль (275), О. Киттель (267)… Всего 104 пилота германских ВВС имели на своем счету более сотни сбитых самолетов каждый, а 10 лучших сбили в общей сложности 2588 самолетов противника!

Но почему получилась такая невеселая арифметика? Попробуем разобраться.

Тот же Эрих Хартманн прибыл на Восточный фронт в октябре 1942-го. Летал на «Мессершмитте-109», на третьем боевом вылете был сбит над Кавказом и взят в плен. Но когда его везли в кузове газогенераторного «ЗИС-5» на допрос, он нокаутировал своего конвоира и бежал. Воспользовавшись хорошим знанием русского языка, он благополучно добрался к своим, и странное дело – ни к особистам, ни в политотдел его не таскали. Даже жестокое гестапо им почему-то не особо интересовалось. Хартману просто дали новую машину и сказали: «Летай!.. »