Секретные армии НАТО: Операция «Гладио» и терроризм в Западной Европе
Шрифт:
Когда международная пресса проинформировала, что, «по сообщению португальской радиостанции в Лиссабоне, ячейки сети «Гладио» были активны на протяжении 1950-х годов для защиты правой диктатуры доктора Салазара», действующее правительство отреагировало категорическим отрицанием (25). 16 ноября 1990 года министр обороны Португалии Фернандо Ногейра (Fernando Nogueira) заявил, что он не подозревал о существовании какого-либо филиала армии «Гладио» в Португалии, и утверждал, что ни в его Министерстве обороны, ни в Генеральном штабе португальских вооруженных сил не было «никакой информации, хоть каким-то образом касающейся существования или действий «структуры «Гладио» в Португалии» (26). Отставной генерал не согласился с утверждением правительства и на условии анонимности подтвердил прессе, что секретные подразделения существовали в Португалии и что их деятельность координировалась «Министерством обороны, Министерством внутренних дел и Министерством по делам колоний» (27). В соседней Испании так же, как в Португалии, в течение почти всей холодной войны была установлена правая диктатура, которая
В Дании министр обороны Кнуд Энгаард (Knud Enggaard) под нажимом со стороны общественности был вынужден предстать перед Фолькетингом (датским парламентом) и 21 ноября отверг утверждение о существовании в стране поддерживаемой НАТО организации ЦРУ. «Дальнейшая информация об операции секретных служб на случай оккупации является материалом с грифом «секретно», — подчеркнул министр обороны, — поэтому мне запрещено разглашать какую-либо еще информацию в датском парламенте». Член парламента Пелле Войт (Pelle Voigt) на вопрос, кто поднял тему «Гладио» в Фолькетинге, отметил, что «ответ министра обороны был противоречивым, и было получено косвенное подтверждение тому, что в Дании также были секретные сети «Гладио» (29). После этого обсуждение секретных подразделений проходило за закрытыми дверями комитета датского парламента, занимающегося надзором за деятельностью спецслужб.
Когда пресса Норвегии стала задавать правительству вопросы по поводу «Гладио», ей был предоставлен, вероятно, самый лаконичный комментарий правительства о секретной армии на континенте. «Слова Хансена все еще в силе», — пояснил спикер Министерства обороны Эрик Сенстад (Erik Senstad) в отношении 1978 года, когда после обнаружения секретных подразделений, действовавших на территории Норвегии, министру обороны Рольфу Хансену (Rolf Hansen) пришлось признать перед парламентом существование секретной армии. Контр-адмирал Ян Ингебристен (Jan Ingebristen), ушедший в 1985 году в отставку на должность главы высшего военного командования разведывательной службы Норвегии, на фоне критики со стороны общественности настаивал на логичности подобной секретности: «В этом нет ничего подозрительного. Это были силы, которые в случае оккупации территории должны были оставаться на ней, и поэтому их деятельность должна была оставаться в секрете» (30).
3 декабря турецкая правящая элита выступила с заявлением относительно деятельности секретных подразделений «Гладио». Генерал Доган Беязит (Dogan Beyazit), начальник оперативного управления ВС Турции и генерал Кемаль Йилмаз (Kemal Yilmaz), командующий турецкими войсками специального назначения, подтвердили существование в Турции секретной армии НАТО, курируемой специальным департаментом боевых операций. Главной задачей этих подразделений было «организовать сопротивление в случае коммунистической оккупации» (31). В то время как генералы настаивали на том, что участники турецкой «Гладио» все как один настоящие патриоты, пресса и бывший премьер-министр Бюлент Эджевит (Bulent Ecevit) подчеркивали, что тайные подразделения Турции, созданные для борьбы с оккупационными войсками противника, неоднократно принимали участие в пытках, убийствах, покушениях, а также попытках переворотов, и в то время использовались для борьбы с курдским меньшинством в стране. После таких заявлений правящая военная элита отказалась отвечать на вопросы парламента и гражданских министров, а министр обороны Турции Гирей (Giray) предупредил, что «Эджевиту следует держать свой чертов рот на замке!» (32).
А подразделения для ведения борьбы с оккупационными войсками продолжили свои операции. Государственный департамент США в докладе 1995 года «О правах человека» заметил, что в Турции «известные и заслуживающие доверия правозащитные организации, лидеры курдов, а также и простые курды утверждают, что правительство Турции закрывает глаза, а кое-где и само участвует в убийствах гражданского населения». Доклад Государственного департамента пояснял, что «группы правозащитников отметили, что в Турции широко распространено мнение, что специально подготовленные для ведения боевых операций в случае оккупации тайные подразделения связаны с войсками специального назначения и осуществили по крайней мере несколько «загадочных убийств». Американская журналистка Люси Комисар (Lucy Komisar) попыталась получить больше информации, но обнаружила, что ее правительство очень сильно отличается от турецкого в вопросах соблюдения режима секретности. «Что до роли Вашингтона, Пентагон никогда не дал бы информацию, предоставляет ли он по-прежнему средства или иную помощь департаменту боевых операций; на самом деле, они не ответят ни на один вопрос по этой теме». И опять журналистке было отказано в информации: «Все официальные лица заявили, что не знают по этому поводу ничего, и если что и случилось, то очень давно, и не должно было остаться никаких доказательств. Или же то, что я описала, было операцией ЦРУ, и они не могут предоставить какую-либо информацию». Один историк Пентагона спросил: «Вы имеете в виду секретную организацию, действовавшую на территории европейских стран после Второй мировой войны? Эта информация засекречена» (33).
Однако вопросы относительно турецких секретных подразделений оставались. 3 ноября 1996 года на отдаленном шоссе недалеко от деревни Сусурлук, что в ста километрах южнее Стамбула, черный «мерседес» на полном ходу врезался в трактор. Видный функционер турецких секретных подразделений
Учитывая далеко идущие откровения, гремящие по всей Западной Европе, 22 ноября 1990 года скандал вокруг «Гладио» обсудили в парламенте Европейского союза. В то время Европейский союз насчитывал 12 стран, каждая из которых была вовлечена в скандал (35). Все 12 стран сильно расширили взаимное сотрудничество и были готовы создать единый безграничный европейский рынок для людей, товаров, услуг и капитала, в то время как политика в области безопасности и в вопросах обороны в новой организации все еще оставалась внутри суверенного контроля каждого государства — члена ЕС. «Господин президент, дамы и господа, существует одна фундаментальная моральная и политическая необходимость по отношению к новой Европе, которую мы постепенно строим», — этими мудрыми словами итальянский парламентарий Фальки (Falqui) открыл обсуждение в тот день. «У этой Европы нет будущего, если она не будет построена на правде, полной прозрачности ее институтов в отношении секретных заговоров против демократии, перевернувших ее историю с ног на голову, особенно в последнее время во многих европейских странах». Фальки настаивал, что «будущего… не будет, если мы не откажемся от идеи жить в двойном государстве: одно — открытое и демократическое, другое — тайное и реакционное. Поэтому-то и нужно знать, какие именно и сколько сетей «Гладио» действует в странах европейского сообщества» (36).
Французский парламентарий Дьюри (Dury) разделял эти опасения и заявил: «Нас беспокоило в этом деле «Гладио» в первую очередь то, что эти сети могли существовать вне поля зрения и контроля демократической политической власти. Думаю, что это фундаментальный вопрос, который следует решить». Дьюри пришел к выводу, что нужно провести расследование по делу «Гладио»: «С нашей стороны мы считаем, что должен быть пролит свет на все, что связано с этим делом, чтобы мы могли понять всю сущность и предотвратить затягивание решения вопроса или препятствовать тому, чтобы подобные способы ведения борьбы, коими руководствовались руководители «Гладио», распространились на другие организации, а также не допустить никаких искушений, которые могут возникнуть». Дьюри также предлагал расследовать роль НАТО. Хотя, «когда дело касается ответственности НАТО или штаба вооруженных сил НАТО в Европе [SHAPE], я не думаю, — сказал Дьюри, — что речь может идти о заговоре. Но я думаю, что мы должны поддерживать в себе желание узнать правду и быть небезразличными к тому, удастся ли вывести все на чистую воду Нам всем прекрасно известно, что некоторые люди из армии «Гладио» также работают в комитетах НАТО». Затем он подвел итог своей речи: «Я чувствую, что пролить свет на эти проблемы — часть нашего гражданского долга» (37).
«Господин президент, система «Гладио» осуществляла свою деятельность на протяжении четырех десятилетий под разными названиями, — обратился к Европейскому союзу греческий парламентарий Эфремидис (Ephremidis). — Система работала тайно, и мы вправе приписать ей все процессы дестабилизации, все провокации и все теракты, которые произошли в наших странах за эти сорок лет, и можно сказать, что, явно или косвенно, «Гладио» должна была быть вовлечена в эти процессы». Эфремидис подверг резкой критике всю сеть секретных армий: «Все дело в том, что «Гладио» была создана силами НАТО и ЦРУ которые, намереваясь защитить демократию, фактически подрывали ее устои и использовали для своих нечестных целей». Косвенно ссылаясь на вовлеченность греческой «Гладио» в государственный переворот 1967 года, он обрушился на секретную армию с критикой, ведь «демократия, последствиями которой мы должны были наслаждаться, на самом деле была не чем иным, как прикрытием», и призвал парламент Европейского союза и в дальнейшем изучать этот вопрос: «Мелкие детали должны быть выявлены, и мы должны создать специальный следственный подкомитет для проведения слушаний и изучить всю проблему, с тем, чтобы можно было сделать все необходимые шаги и избавить наши страны от подобных секретных организаций» (38).
Французский парламентарий Де Доннеа (De Donnea) поделился другой точкой зрения, заявив: «Господин президент, вполне законным было в конце Второй мировой войны для большинства государств основать службы, основной целью которых было создание сети подпольных организаций сопротивления, которые смогли бы активизироваться в случае оккупации Европы странами Варшавского договора». Французский парламентарий подчеркнул, что «мы, следовательно, должны отдать должное всем тем, кто во время холодной войны участвовал в работе этих сетей». Де Доннеа утверждал: «чтобы оставаться эффективными, эти сети должны были оставаться тайными». В то же самое время он хотел иметь ясность по поводу подозрений о связях с террористическими организациями: «Я говорю о том, что если есть серьезные свидетельства или подозрения в том, что все или некоторые сети в определенных странах работали незаконно или ненормальным образом, — в интересах всех нас предать это гласности и наказать виновных» (39).