Секретные объекты «Вервольфа»
Шрифт:
И все-таки выстрел из пистолета, прозвучавший совсем рядом, заставил Бёме вздрогнуть. Он понял, что Отто, его адъютант и проверенный товарищ, который следовал за ним повсюду еще с тех дней, когда Бёме возглавлял каунасское подразделение СД, этот самый надежный его сотрудник, отошел в небытие. «Но у нас не было другого выхода, — успокоил себя оберфюрер. — Было бы хуже, если бы Отто попал в руки русских и они допытались бы от него, у кого он служил. Тогда уж наверняка русские контрразведчики раскрутили бы парня и все наши секреты пошли бы прахом!» Так или примерно так думал Бёме.
Им
— Господин оберфюрер, я сейчас! — Готцель соскользнул тренированным телом вдоль опорной стены, удерживаясь руками за край, и исчез под мостом. Бёме показалось, что Готцеля не было очень долго, и он уже стал с тревогой думать, что с тем что-то стряслось. Ведь Зигфрид Готцель был единственным связующим звеном с притаившимся где-то здесь «Зеехундом» — подводной лодкой-малюткой, присланной сюда по распоряжению корветтен-капитана Ноймана, командира «Морской команды донесений М-166» для эвакуации из Кёнигсберга руководителя восточнопрусской службы безопасности оберфюрера СС.
Бёме уже хотел было сам спуститься к воде, как появился Готцель.
— Скорее, скорее! Они здесь. Чуть было не ушли! Скорее!
Бёме устремился вслед за Готцелем. Они пролезли под металлическими балками, цепляясь за колючую проволоку, свисающую с моста, и торчащие шляпки болтов. По пояс в воде, которая мутным потоком неслась к Прегелю, держась за угрожающе нависающую под мостом трубу, они кое-как достигли того места, где ручей впадал в реку. Только теперь Бёме понял, что место это выбрано неспроста. Они были совершенно не видны тем, кто мог двигаться вдоль реки, так как находились под прикрытием моста. От ненужных глаз с другой стороны реки, а Прегель здесь был шириною метров шестьсот, их закрывала узкая полоска острова Коссе. Со стороны же вагоностроительной фабрики «Штайнфурт» их не было видно вовсе — все закрывали обгоревшие остовы сараев, барачных зданий и других хозяйственных построек.
Когда Бёме увидел лодку, он буквально онемел. Перед ним рядом с берегом среди плавающего мусора, в основном пустых бочек и намокших досок, из затянутой масляной пленкой речной поверхности торчала похожая на большую консервную банку боевая рубка «Зеехунда». Бёме ожидал увидеть хотя бы некое подобие настоящей боевой рубки. Он дважды бывал на подводных лодках, и оба раза в Пиллау. На большой подводной лодке двадцать первого типа, которая один раз зашла в военно-морской порт под покровом ночи, надстройка была такая высокая, что на ее верхней части помещались более десятка человек.
Но даже и на
«И я должен буду проделать на этой посудине сотни километров, и в основном под водой! — испуганно подумал Бёме. — Может быть, лучше забросить эту затею и прорываться вместе с Готцелем по суше?»
— Господин оберфюрер, все готово! Надо немедленно отправляться. Русские могут оказаться здесь в любую минуту. Да и фарватер может быть в любой момент…
— Ладно, Готцель, не агитируйте! Я и сам знаю. Только уж очень страшно залезать в эту консервную банку!
Из открытого люка боевой рубки показалась голова Принцхорна.
— Господин Бёме, скорее. У нас очень мало времени. Забирайтесь в лодку, пока нас не заметили с самолета или — еще хуже — с берега! — буквально прокричал обер-лейтенант Принцхорн.
Бёме, чертыхнувшись, заспешил к лодке. С небольшого уступа на опорной стенке прямо к рубке была положена широкая доска с набитыми на нее поперечными брусьями. «Подготовили заранее», — мелькнуло в голове оберфюрера.
Он уже было ступил на доску, потом повернулся к Готцелю, испытующе посмотрел ему прямо в глаза.
— Прощайте, Зигфрид! Я знаю, вы смелый офицер и опытный контрразведчик. Вы не пропадете. Но не попадайте в руки русских! Они вам не простят многого. Прощайте!
— Удачи вам, господин оберфюрер! На Борнхольме все предупреждены, вас там ждут.
— Спасибо за все, Зигфрид! Хайль Гитлер!
— Хайль!
Оберфюрер Бёме спустя многие годы пытался вспомнить те страшные часы, которые он провел в чреве «Зеехунда», пробиравшегося в толще мутных вод Прегеля и Кёнигсбергского морского канала, но память сохранила лишь отдельные фрагменты этого страшного путешествия.
Он помнил, как Принцхорн задраил люк над головой, выключил дизель и включил электродвигатель для движения в подводном положении. Потом лодка быстро стала проваливаться куда-то вниз, пока не легла на дно реки. В отсеке было темно, несмотря на то что горел матовый светильник. В щель узкого иллюминатора Бёме не мог разглядеть абсолютно ничего, только шевеление мутной воды. Как командир лодки ориентировался в этой серой мгле, Бёме было совершенно не понятно.
Бёме помнил, как раздался взрыв и лодку сильно тряхнуло, погас и без того бледный свет, затрещали водонепроницаемые переборки, сорвало с болтов магнитный компас, и он, падая, ударил больно по ноге Принцхорна. Тот, взвыв от боли, бросил рычаги управления. Лодка стала заваливаться на левый борт. Послышалось журчание поступающей внутрь воды. Бёме казалось, что их гибель неминуема, и он уже потерял всякую надежду на спасение.
Принцхорн быстро пришел в себя, включил аварийный свет, потом проверил рули, убедился, что они работают, и принял решение продолжить движение. Воздуха стало явно не хватать, сердце бешено колотилось, готовое выскочить наружу, в ушах появился шум, который нарастал с каждой минутой.