Секретные операции абвера
Шрифт:
В этой ситуации — военные действия закончились еще не по всей Польше — Горачеку позвонили из Берлина. Гарацимович, он же Гапке, бывший польский майор и многолетний нелегал абвера, жив! Несколько дней назад объявился в авангарде одной из германских танковых частей, когда та взяла Брест-Литовск. Он попросил доставить его к германскому командованию и доложить главному командованию в Кёнигсберге, что он еще жив и готов приступить к исполнению обязанностей в абвере. По его же желанию Гапке срочно отправили в Кёнигсберг. Но он желал снова работать непременно со своим прежним шефом, господином Гофманом — псевдоним Горачека. Так Гапке уже в первые дни октября 1939 года попадает в Варшаву к Горачеку, для которого это было весьма кстати.
Что рассказал Гапке о своих
У Гапке был лишь короткий отдых. В Тересполе на Буге, напротив Брест-Литовска, занятом частями Красной армии, он нашел новое поле деятельности. Здесь тертый калач секретных служб Гарацимович, он же Гапке, поначалу принялся изучать все видимые невооруженным глазом заграждения, устроенные советским противником, работа против которого, по его же словам, была его кровным делом.
В бедственных ситуациях материальные ценности играют гораздо большую роль, нежели могут представить себе люди, которым неведомы иные условия жизни, нежели в сытой, если не сказать перекормленной Федеративной Республике Германии. Непосредственно после окончания боевых действий в Польше царил хаос и среди широких слоев населения свирепствовала жестокая нужда. В первую очередь не хватало продуктов питания, голод причинял страдания.
По этой причине можно было предположить, что бедственное положение и антикоммунистический настрой многих людей непольской национальности, проживающих на оккупированных территориях, в частности украинцев и белорусов, побудит их обратиться в германские учреждения с предложением своих услуг. В связи с этим для отдела абвера в Варшаве было весьма важно создать небольшие запасы продуктов питания и деликатесов. Сотрудники абвера должны иметь возможность снабдить людей, которых можно рассматривать в качестве потенциальных информаторов, всем необходимым: достаточно хлеба, мяса, потом табака и, не забудем и это, водки. Некоторых авантюристов привлекала валюта, которую можно заработать на службе в абвере.
Далее некоторые надежды сотрудники абвера возлагали на то, что немецкие военнослужащие после окончания боевых действий в первые же месяцы завоюют искренние симпатии среди широких слоев населения, в том числе и поляков.
Таковы были основные принципы и идеи, из которых исходил майор Горачек, приступая к своей нелегкой задаче. Из нескольких подчиненных ему военнослужащих он сначала сформировал два новых наблюдательных пункта: во Влодаве и в Бяле-Подляска. Но все эти небольшие отделения состояли каждое из двух человек. Руководитель — зондерфюрер в чине лейтенанта, его помощники — унтер-офицеры, исполнявшие одновременно работу машинисток и водителей.
Итак, три руководимых Горачеком наблюдательных пункта начали планомерно искать среди населения переводчиков и постоянный вспомогательный персонал, а также, разумеется, людей, способных совершать разведывательные поездки по польским территориям, оккупированным Красной армией.
Другие отделения, учрежденные в то же самое время абвером на польской территории, формировались по тому же принципу, что и отделения Горачека. Но в общем и целом в них насчитывалось не более 90–100 штатных сотрудников, среди которых, как правило, лишь руководитель и его заместители были обучены разведработе.
Принимая во внимание сложность преодоления пограничных препятствий и прочие крупные трудности, задача с польской территории горсткой людей вести усиленный шпионаж против Советского Союза поначалу представлялась почти непреодолимой. Но благодаря осмотрительности, трудолюбию и терпению нередко удавалось достичь гораздо большего, чем предполагалось в начале работы.
Первым успеха добился Гапке.
В последующие недели дело пошло настолько хорошо, что лучших и проверенных информаторов после основательной подготовки стали отправлять в опасное путешествие через советские пограничные укрепления на разведку военных частей и объектов.
Но Горачеку и Гапке приходилось ждать дни и недели, пока тот или иной не объявлялся вновь. Большинство же не возвращались. Говорят, что на любой войне гибнут самые лучшие солдаты. Точно так же обстояло и с доверенными лицами на невидимом фронте у Буга и Нарева. Потери лучших людей были сверх всякого ожидания высокими. Советская контрразведка, несомненно, была начеку.
Следовало ли после таких болезненных опытов в будущем отказаться от канала разведки через линию охранения противника? Но как бы иначе абвер разведывал военные мероприятия на советской территории? Эта задача всегда ставилась перед абвером и оставалась главной в любых ситуациях. Генеральный штаб, отделение «Иностранные армии Востока» желали видеть результаты, прежде всего желали знать, сколько и каких дивизий Красной армии стоит на оккупированной польской территории.
Отделы абвера были поневоле вынуждены и далее идти трудным, полным потерь путем. По окончании польской кампании человеческий материал снова был в изобилии, поскольку многие тысячи поляков и евреев, которые при приближении германских войск бежали на восток, теперь снова вернулись. Они лучше желали жить при немецкой, нежели при русской оккупации. В иные дни у русско-германской демаркационной линии скапливались сотни и сотни возвращавшихся.
Среди возвращенцев было множество подходящих для решения задач абвера людей, но также и шпионов, завербованных советской разведкой для работы против Германии. Поэтому при отборе среди возвращенцев следовало проявлять особую осторожность.
Со временем трудности при переправке через пограничную полосу не только не уменьшились, но и возросли. Морозы и снега суровой зимы 1939/40 года добавили трудностей. Но, несмотря на опасности и почти непреодолимые препятствия, все время находились люди, шедшие на риск нелегального проникновения на советскую территорию. Одни руководствовались материальными выгодами, другие — чтобы послужить Германии или верили в то, что так они смогут быть полезными своему народу.
Я чувствую, что у меня просто не хватает слов, чтобы воздать должное товарищам, которые с жертвенной отвагой вступали в бой на этом невидимом фронте, не пощадив своей жизни или получив жестокие увечья. Но Ганс Горачек записал особую историю. Я хочу привести ее, хотя это может показаться несправедливым по отношению к огромному числу людей, в похожих ситуациях также рисковавших и потерявших свою жизнь или получивших тяжелые ранения или увечья.
К Гансу Горачеку в Варшаве поздней осенью 1939 года присоединилось одно доверенное лицо по имени Симон [29] , проверенный еще в мирное время нелегал. Его ценное достижение перед войной — добыча секретных документов по самой последней организации польской пограничной службы. Симон, крепкий и ловкий человек, прекрасно разбирался в ситуации в Польше. Когда он прибыл к Горачеку и услышал о больших трудностях, с которыми столкнулась военная разведка на советской территории, он сразу же согласился на то, чтобы его использовали в этом направлении.
29
Псевдоним.