Секретные поручения 2. Том 2
Шрифт:
Лохманенко с вытянувшимся лицом застыл на водительском сиденье, бросив руль и не замечая, как машина заехала в подлесок и беспомощно буксует.
«Как же его?.. – зачем-то пытался он вспомнить фамилию командира метеобатальона. – Литвиненко? Литвинов?»
Вот оно, солнышко долгожданное…
Шквал растрепал обледеневшие верхушки деревьев, подняв вихрь льдинок, и ушел дальше, в сторону аэродрома. А в противоположной стороне над полигоном поднялась пурпурно-ядовитая радуга.
Все стало видно как на ладони.
Невидимый луч шарил по полигону, оставляя за
На какое-то время Игорь Борисович напрочь забыл, где он находится и куда он так спешил. Он словно впервые увидел творение рук своих и разума своего, – увидел так, как должны видеть его те, против кого оно направлено. Оно было невыразимо прекрасным – как сход лавины для альпиниста, поднимающегося в гору, как цунами для рыбака, выходящего в море.
Но лавине не нужен альпинист, цунами нет никакого дела до рыбака. А вот луч… Лохманенко понимал, что луч ищет именно его.
Он включил заднюю передачу, чтобы выехать из подлеска. Грузовик дернулся и качнулся, а потом снова вхолостую завизжали покрышки. Ладно, тогда чуть вперед… и снова назад… И вдруг стало тихо. Двигатель заглох. Машина села в яму, вырытую собственными колесами.
Игорь Борисович выскочил из кабины, и первое, что он услышал в наступившей тишине, – пронзительный свист и клекот, с которым освобождалась огромная энергия луча, идущего по его следу.
Он побежал. Солнце било в глаза, и Лохманенко зажмурился. Выставив локти вперед, он стал ломиться через упругие, колкие ветви деревьев. Скорее всего, еще есть шанс. Только скорее… И вдруг прямо перед ним взвился вверх упругий фонтан обжигающего пара, опрокинул его. Держась руками за обваренное лицо, Лохманенко кое-как поднялся и побежал снова. Лес перед ним уже горел, потрескивали и стреляли сучья, но он не видел и не слышал ничего и бежал в самую гущу огня.
Потом с грохотом рванул бензобак в оставленном им грузовике. Комбинезон, облитый горящим бензином, вспыхнул. Открыв рот в беззвучном крике, Лохманенко наткнулся на торчащий из земли обломок ствола, перевернулся и…
Наверное, он упал бы, если бы в этот момент луч не подхватил его и не превратил в бесформенное облако из воды и мертвой ткани.
Облако повисело мгновение в воздухе и растаяло.
Сперва отказала система наведения – сам собой выключился разом весь блок. Потом погас монитор – тоже сам собой. Погас свет в рубке. Денис напрасно стучал по клавишам, никакого толку. Постепенно до него дошло, что система просто выкачала весь ресурс энергии. А может, просто отключили электропитание.
И у Дениса закончился энергетический ресурс. Болели обожженные руки, противно саднила кожа на голове, совершенно не было сил. Хотелось отключиться. Он закурил сигарету и замер в кресле.
Снаружи слышались шаги на лестнице и голоса. В дверь уже не стучали и не стреляли. Денис знал, что он докурит сигарету до самого
Он даже не знал наверняка, удалось ли ему в конце концов то, ради чего он рисковал. Но он надеялся, что удалось.
Система автонаведения видела цель, и не одну. Много целей. Полигон полон людьми и техникой. Машина готова уничтожить любого из них по отдельности и всех разом, только прикажи. Но кто из них иуда и предатель, а кто – обычный человек? Этого ни одно электронное устройство определить не может. Не высветит его силуэт на мониторе, не напишет в диалоговом окошке: враг.
В секторе «С», куда, по словам капитана, бежал Лохманенко, находились три тяжелые машины. Две машины двигались параллельным курсом на расстоянии десятка метров друг от друга; одна находилась по курсу их движения, примерно в километре. Выбирай, дорогой товарищ.
Денис выбрал.
Он взглянул на окурок, затушил его о край пульта и поднялся. В этот момент в дверь снова постучали. Но уже не сапогом и не прикладом автомата. Просто постучали. Попросились войти. И знакомый голос с той стороны двери произнес:
– Денис, открой. Это я. Все нормально.
Денис откинул блокиратор, толкнул дверь. Освещенный ярким полуденным солнцем, словно пришелец из другого, лучшего мира, на площадке перед дверью стоял Мамонт собственной персоной. Он улыбался во весь рот.
– Все нормально, Денис, – повторил он. – Все нормально.
Обстановка начинала проясняться.
Эпилог
На небе теперь ни облачка: налетел ветер с востока, температура падала с каждой минутой. Когда все было закончено и Денис наконец добрался до машины, его руки посинели от холода, а ноздри слипались при каждом вдохе.
Он сел в машину, снял одолженный Мамонтом бушлат и бросил на заднее сиденье.
– Ничего они тебе не сделают, – сказал Мамонт. – Правомерные действия: необходимая оборона, задержание преступника. Ну, с элементами превышения… Только победителей не судят!
Он сидел за рулем, грел двигатель и слушал радио.
– Твоими бы устами, – сказал Денис. Он ни в чем не был уверен.
– Слыхал новость? В районе поселка «Кротово» взорвался грузовик с боеприпасами, во! – Мамонт повернул к нему улыбающееся лицо. – Только что по радио передали.
– Мне теперь до лампы. Сделал что мог, как говорили в старину. Кто сумеет, пусть сделает лучше меня. Не помнишь, как это по-латыни будет?
– Заишный за тебя вступится, – сказал Мамонт. – И всю свою тяжелую артиллерию подключит. Ему другого выхода нет. Если ты прав – значит, и он прав, и все тип-топ. Если наоборот… Он уже участок себе присмотрел под Дагомысом, собирается на покое кофе выращивать.