Секретный архив Шерлока Холмса [антология]
Шрифт:
— Стоит, Оливер Твист, — успокоил его Холмс. — Только скажи, кучер кареты был в ливрее? Ну, в такой форменной одежде?
— Был, мистер. Весь в черном и желтом, как сама карета.
Холмс обернулся ко мне.
— Коль скоро цвета Фицбэрри известны так же хорошо, как герб на ее карете, значит, она наконец решила играть в открытую. Возможно, теперь она будет обходиться без неприятных выходок.
— Леди Фицбэрри? О которой говорят, что она в дружеских отношениях с королевой?
— Пожалуйста, без имен, друг мой, — прервал меня он. — Ни теперь, ни потом. Мы забрались на опасную высоту, так что лучше смотреть под
Повернувшись к мальчишкам, Холмс раздал им кроны, которые предводитель тут же у них конфисковал, несмотря на крики протеста. Вскоре вся компания скрылась из виду.
Холмс нахмурился, глядя им вслед.
— Теперь пришло наше время таскать ради нее каштаны из огня — если нам это удастся. По крайней мере, мы знаем, кто в этом замешан.
— По-вашему, она все еще в опасности? Разумеется, я говорю о миссис Нортон.
— Надеюсь, что нет, но разве я не говорил вам, что она не была с нами откровенной? Запомните мои слова: это могло стоить ей очень многого.
— Но ведь не жизни, Холмс? Только не говорите, будто…
— Нет-нет, не жизни, но карьеры певицы и доступа в высшее общество, причем не только здесь, но и на континенте. Помните предупреждение бывшего офицера? «Ваша прежняя жизнь кончена». Он говорил правду. Для такой женщины это было бы ничуть не лучше, чем перерезать ей горло. Пример бескровного убийства.
— И вы считаете, что она полностью осведомлена о своем положении?
— Нет, так как, подобно всем красивым женщинам, чересчур уверена в себе и к тому же надеется, что восхищение, которое питает к ней некая высокопоставленная особа, обеспечит ее безопасность. Конечно, она ошибается.
— Что-то я замерз, Холмс…
В теплом зале маленького кафе мы расстегнули пальто и сняли шляпы. Глядя на Холмса сквозь пар от кофе и дым его сигареты, я попросил его продолжить описание своей теперешней клиентки.
— Я остановился на том, что миссис Нортон едва ли осознает всю серьезность грозящих ей неприятностей, — заговорил Холмс. — Она прячется за былыми успехами и будет это делать, пока я не избавлю ее от иллюзий. Видите ли, Уотсон, чтобы понять Ирэн, вам нужно осознать, что красота для нее — те же деньги: она всегда ею пользовалась, чтобы покупать себе все необходимое, и красота никогда ее не подводила. А теперь она использует ее (и на сей раз неразумно), чтобы наслаждаться милостями некой весьма высокопоставленной особы. Почему бы и нет? Ее биография свидетельствует, что у нее никогда не было проигрышей, поэтому она вовсю применяет свой ум, очарование и красоту (а в данном случае также умение играть в карты и знание лошадей — ее теперешняя жертва не в силах сопротивляться подобным качествам). Не приходится удивляться, Уотсон, что его семья обеспокоена. Этого человека уже неоднократно вызывали в суды по бракоразводным делам, ибо он упорно заводит романы исключительно с замужними женщинами. Естественно, его мать в бешенстве. Его жена опускает очи, словно статуя Терпения, покуда история с Ирэн Нортон без конца обсуждается в светских новостях различных газет, вроде той, которую я изучал этим утром. Там говорится, что их видели вместе повсюду: на регате в Каузе, во время уик-эндов в Сэндрингеме и Бленхайме, на скачках в Эскоте… Честно говоря, я не могу порицать его мать за отношение к этой женщине.
— Но вы ведь согласились взяться за ее дело. Как будто
— Даже если он бы и был, я бы им не воспользовался. Миссис Нортон обладает поразительным мужеством. Права она или нет, она заслуживает поддержки из-за ее смелости, а также из-за того, что в этой битве ей приходится сражаться с превосходящими силами. Мы с вами, Уотсон, знаем, что это за силы, и понимаем, что она не может победить. Но я думаю, что смогу избавить ее от публичного позора, хотя ей придется прекратить эту «дружбу». На сей раз она будет вынуждена отступить перед властью.
Холмс вытащил из кармана пальто записную книжку и карандаш.
— Пожалуй, скромное объявление в газете может обеспечить нам встречу с преданным эмиссаром матери высокопоставленной особы. — Он начал быстро писать, держа книжечку так, чтобы я видел текст.
«Высокий темноволосый джентльмен, который любит гулять в парке около десяти утра и сочувствует отношениям патриотически настроенной леди с бывшими военными, обладающими ловкостью рук горничными и уличными мальчишками, ищет встречи с вышеупомянутой леди. Цель встречи — избавить ее и других от проблемы, возникшей вследствие неподобающей дружбы. Если встреча будет устроена, успех и скромность гарантированы. Письменный ответ не требуется».
Холмс спрятал карандаш и посмотрел на меня.
— Надеюсь, это приведет к результатам.
— Не сомневаюсь, — заверил его я.
— Все прошло так, как я предвидел, — сообщил мне Холмс спустя несколько дней, с довольным видом потирая худые руки. — Veni, vidi, vici, [36] как сказал бы Цезарь. Не то чтобы эта встреча была сравнима с галльской войной, так как, честно говоря, леди оказалась… ну, во всех отношениях леди. Угрозы были весьма реальными, но наша беседа была вежливой, и в конце концов мы пришли к согласию.
36
Пришел, увидел, победил (лат.).
Холмс рассказал, как к нему в парке подъехала черно-желтая карета. Он сразу узнал и ее, и леди Фицбэрри, которая вышла из экипажа на аллею. Во время разговора карета медленно ехала по аллее следом за ними.
— Семья единодушна — эту связь нужно прекратить, — заговорила леди Фицбэрри. — Империя не должна стать свидетелем очередного позора. Леди, о которой идет речь, может представлять опасность даже для престолонаследия.
— В каком смысле, мадам? — осведомился Холмс, прекрасно зная ответ.
— В том смысле, мистер Холмс, что она, кажется, подобрала ключи ко всем его слабостям, и его увлечение ею стало настолько очевидным, что он уже публично игнорирует ответственность, налагаемую его статусом. Что касается ее, то ей было сделано несколько серьезных предупреждений, которые она предпочла игнорировать.
— Возможно, она не связывает свое поведение с вашими «предупреждениями».
Леди Фицбэрри бросила на него презрительный взгляд.
— Очевидно, мы питаем большее уважение к ее проницательности, чем вы. Она все знает и тем не менее, кажется, не склонна сдавать позиции. Откровенно говоря, сэр, мы не можем позволить ей продолжать в том же духе.