Секретный проект. Дилогия
Шрифт:
— Вы правы, Андрей Дмитриевич. Но не я начал эту историю. Я сейчас работаю над М–105 мощностью 1200 л/с, и есть определённые проблемы с карбюратором. Ваша схема оптимально мне подходит.
— Да, непосредственный впрыск подходит для любого поршневого двигателя. Поэтому мы с Аркадием Дмитриевичем не возражаем против использования системы непосредственного впрыска на ваших двигателях. Т. к. наш Пермский завод уже освоил выпуск этого оборудования, то разговаривайте вот, напрямую, с Аркадием Дмитриевичем и договаривайтесь о кооперации с его заводом.
— Андрей Дмитриевич! — неожиданно спросил Каганович, — А почему вы не переходите
— Товарищ нарком! Кроме наличия самолётов в ВВС, должно быть умелое и рациональное их использование! А вот с этим у нас как раз и проблемы. Поэтому товарищ Сталин и создал эту «непонятную», как вы выразились, комиссию. И одной из задач он поставил согласование усилий промышленности и ВВС в деле противовоздушной обороны страны, армии и флота. А то, как мне видится, каждый из участников на себя одеяло тащит и старается раскачать лодку, в которой мы все сидим.
Михаил Моисеевич покрутил усы: «Я Иосифа Виссарионовича давно знаю! Великого ума человек! Вождь!» Мне послышался голос Сергея: «Вопрос о твоем переназначении снят!»
Постепенно мой кабинет начал наполнятся людьми, в основном конструкторами, многие курили, поэтому пришлось открыть форточки. Швецов показал мои наброски Поликарпову, а тот подозвал Павла Сухого, с которым познакомил меня на Красной площади. На их машинах стояли двигатели Швецова. К разговору подключился не очень высокий плотный молодой человек с высокой кудрявой шевелюрой:
— Это для И–180, Николай Николаевич?
— Нет, Артём, в сто восьмидесятый он не влезет! Он по корпусу коротковат!
— И кабина у него открытая, — добавил я.
— А вы откуда это знаете?
Все дружно рассмеялись
— Артем Иванович! Засиделся ты за чертежами! Андрей Андреев два месяца был у нас, за Чкалова, испытателем! — смеясь, сказал НН.
— Так вы и есть наш новый испытатель!
— Нет, к сожалению. Меня перевели на другую работу. Андрей! — сказал я, и протянул ему руку.
— Артем Микоян, я сейчас работаю над И–180 с моторами М–82ФН и М–71ФН. А я думал, что вы из КБ Швецова, а вы, оказывается наш! У меня очень серьёзные к вам вопросы. Можно, Николай Николаевич, я поговорю товарищем Андреевым.
— Артём Иванович, я сейчас закончу с Андреем, и потом отдам его вам на растерзание! Т. е. Андрей, ты считаешь, что двойное нагнетание даст большой выигрыш по высотности?
— Для одновинтового истребителя? Не думаю! Но 12000 должен держать. Выше? Я не уверен. Расчёты я не смог сделать, т. к. до конца не известны многие параметры. Надо ждать, что скажут пермяки, как у них всё это получится. Так что с этими вопросами больше к пермякам! Что скажете, Аркадий Дмитриевич?
— Полгода, минимум. Там достаточно сложная схема истечения. Конечно, Андрей не мог, да я даже и не думал, что он это сделает, рассчитать параметры выхлопного кольца. Одно могу сказать: для двух и более моторных самолётов – эта схема вполне рабочая, т. к. выхлоп можно подать назад. Т. е. поднять потолок бомбардировщиков с моторами воздушного охлаждения проблем нет. Жаль, что Туполев и Бартини далеко… А с одномоторным истребителем ещё намучаемся. Понятно, что выхлоп с обоих бортов, вниз в сторону из широкого коллектора, понятно, как сделать так, чтобы высасывать выхлопные газы из него. А вот по весам, Николай Николаевич, пока ничего сказать не могу. Считай, что килограммов сто прибавится. И минимум 300 мм по длине
— Слышали?
— Товарищи! — раздался голос Маргариты – Что ж вы в праздник производственное совещание устроили! К столу, товарищи!
Пока переходили к столу, Артём Иванович успел напроситься на завтра в гости, сказал, что у него есть задание, пока не официальное, на строительство высотного истребителя. Сергей сказал, что именно Артём Микоян развалит бюро Поликарпова в будущем, а его МиГи 1 и 3 надежд не оправдают. Но Микоян – талантливый конструктор и проявит себя чуть позже. «Кто он?» «Брат Анастаса Микояна, которому ты будешь, официально подчиняться за границей. С Артёмом придётся дружить, но он очень самолюбив! Пока им помыкают, как ты видишь, ему это не нравится». «А Каганович?» «Застрелится через два года». «А Сухой?» «Гениальный конструктор, я долго у него работал». Мы с Сергеем продолжали обсуждать гостей, поэтому я пропустил какой–то тост или здравицу в свой адрес, чем вызвал смех гостей.
— Андрей опять задумал что–то, и на нас внимания не обращает! — услышал я чью–то реплику! Пришлось извиняться и сходу придумывать объяснения.
— Так о чём ты задумался, лауреат и кавалер?
— О том, что дома такое огромное количество дел, а приходится уезжать! Так не хочется со всеми вами расставаться!
Последний гость был самым неожиданным! Зазвонил городской телефон, подошла Рита и помахала мне рукой: «Тебя, Берг!» Беру трубку и слушаю поздравления. «Как погода в Питере?» «Не знаю, я в Москве, к сестре приехал!» «Так почему же вы не у нас?» «Я адреса не знаю, да и неудобно!» Сообщил адрес, и, когда раздался звонок, встретил его у дверей. Аксель Иванович был при полном параде: черная шинель с нашивками и капельками дождя на плечах, белый шарф, черный парадный, отутюженный мундир, видно, что всю дорогу стоял, развёрнутые плечи. Он уже совершенно не напоминал того сгорбленного, почти старика в лаборатории. Прошёл в зал и остановился, не доходя пары шагов до стола. Мне пришлось привлечь внимание к его появлению, он был старшим по возрасту среди нас:
— Друзья мои! Разрешите представить: капитан 1 ранга Берг, Аксель Иванович. Он из другого ведомства, — тут же послышался голос Чкалова: «Точно! Он весь в чёрном! А тут все в синем!» – но, пройдёт совсем немного времени, и мы все будем прислушиваться к рекомендациям, которые даёт его ведомство, как мы, летчики, так и вы, авиаконструкторы. Прошу любить и жаловать!». Усадив Акселя Ивановича, присел рядом и спросил: «Дела? Есть что–то новое?»
— Есть, конечно, иначе бы не побеспокоил! Был у Михаила Васильевича. Он совсем плох! Туберкулёз и какая–то неизвестная болезнь: вылезли все волосы, бледный, тошнота. — тихим голосом проговорил Берг.
— Кто это?
— Шулейкин! Вы же говорили, что его знаете!
— Сам, лично – нет. Читал о его работах и только.
— Лаборатории все на месте, он сохранил всё и даже немного развил. Построил две станции, но дальность очень маленькая.
— Пойдёмте вон туда, если вы не голодны.
— Я только из–за стола.
Я подозвал Владимира Константиновича и попросил его пойти в кабинет. Вслед за ним пришёл Каганович и по–хозяйски уселся в кресло. Аксель Иванович прочитал отчёт Шулейкина об испытаниях. Они были признаны удачными, но их результаты абсолютно не вдохновляли.