Секретный проект. Дилогия
Шрифт:
— Да, конечно!
— Так вот, пулемётчики не могут носить такую из–за большого диаметра дисков ДП и ДТ.
— А вы в курсе того, что конкурс уже был в 40–м и кончился ничем?
— Конечно! Но таскать пулемёт весом 60 кг и низким темпом стрельбы, в условиях, когда вся тактика немцев строится вокруг пулемёта, это нонсенс! Согласитесь, Николай Николаевич!
— Ладно! Я, услышав: «магарыч», подумал совсем о другом! Завтра объявлю конкурс.
— Вот и договорились!
— А я думал, что вы, кроме своей авиации и ракет,
— Дал задание на транспортёры для пехоты, а вооружать нечем. Ну, не «Максимы» же ставить! Вот и пришлось влезть в вашу епархию.
Вечером того же дня еду в Чкаловский: на снимаемые с вооружения Пе–2, после небольшой переделки, установили радиолокатор, бронирование передней части самолёта, две пушки в носу, и две пушки в центроплане. Установили новые моторы М–105ФНПК. Получилась стреляющая батарея: 6 пушек!!! И всё оборудование для ночных полётов. Ночной радиолокационный прицел ещё в разработке. Подняли звено Ер–2 из Вологды, я по радиолокатору их перехватил, зажёг фары и отстрелялся по конусу одного из самолётов, ушел на вираж, но второй раз я уже звено не нашёл. Радиолокатор от стрельбы сбился и требовал юстировки. Т. к. остальное навигационное оборудование действовало, высчитали со штурманом поправку, нашли ещё раз бомбардировщиков. Тоже зажёг фары, но больше не стрелял. Сели, я прямо из Чкаловского позвонил Сталину и попросил разрешения приехать. Получил добро.
Сталин только закончил разговор с Устиновым. Видимо разговор был тяжёлый, потому как Дмитрий Федорович, выйдя из кабинета, отрицательно покачал мне головой. Дескать, Хозяин не в духе! Делать нечего, захожу!
— Здравия желаю, товарищ Сталин!
— Здравствуй, Андрей! — Сталин устало махнул рукой, указывая на стул. — Каков прохиндей! Война ещё не началась, а он жалуется на нехватку азотной кислоты!
— Кто? Устинов?
— Да! Он!
— Так это же хорошо, товарищ Сталин!
— Чем? — изумлённо посмотрел на меня он.
— На прошлом заседании Наркомата он обещал прогнать все патронные заводы на максимум продукции. Значит, наших мощностей хватает с избытком!
— Постой! — Сталин взял со стола блокнот, отлистал страниц двадцать, — Точно! Нехорошо получилось… Придётся извиняться! Ладно… Как прошло у Королёва?
Я доложил обо всём.
— А почему так срочно приехал?
— Товарищ Сталин! Помните, вы говорили, что самое опасное для нас, если англичане уберут Черчилля и договорятся с Гитлером?
— Да, говорил, это будет совсем нехорошо!
— Надо предложить им помощь, и не где–нибудь в Египте, там мы и так помогаем, а в Лондоне!
— Чем мы можем им помочь?
— Ночными тяжёлыми истребителями Пе–3! — и я рассказал о сегодняшних ночных полётах. — Причём укомплектовать этих ночников нашим испытательным полком! Уж лучших асов в мире не существует! И марку держать умеют. А народ, на который перестанут сыпаться бомбы, он точно скажет что русские –
— Хороший ход! — улыбнулся Сталин, после некоторого раздумья. — А как же секретность?
— Мы же показывали самолётную РЛС американцам. Не думаю, что это большой секрет для Лондона. Мы просили за них бомбовые прицелы и тяжёлые бомбардировщики, но, пока, ничего не получили. Вопрос висит. Надо показать РЛС в действии! К тому же, те проекты, которые мне выдали по конкурсу на тяжёлый бомбардировщик, я отклонил. Вчерашний день! Есть один, от Бартини, но у нас, пока, нет возможностей его осуществить. Проблемы с оборудованием.
— Хорошо! И надо это осветить в зарубежной прессе! Но, о лётчиках ни слова! Займись переговорами с Криппсом!
Глава 10
Утром звоню Джиму Уиллису:
— Джим, ты как?
— О, Эндрю! Рад тебя слышать! У вас тут всё так засекречено, что двум старым приятелям даже кружку эля вместе не выпить! Насколько я понимаю, у тебя какое–то важное дело!
— Да, Джим! Ты прав! Уже три месяца висит вопрос о поставках кое–какого оборудования от фирмы Боинг.
— Это так, дорогой Эндрю! Поговаривают о неравноценном обмене, как я слышал.
— А ты не хочешь слетать в Лондон? Там бы мы смогли выпить по паре коктейлей!
— Но его же бомбят! Он похож сейчас на Луну! Даже Букингемский дворец повреждён!
— А я обеспечу неравноценным обменом тишину в Лондоне на время нашего пребывания! Идёт? — мой собеседник замолчал, видимо с кем–то переговаривался.
— Это официальное предложение?
— Ну, ты же знаешь, что я – лицо официальное! Обдумайте моё предложение, а я пока поговорю с Криппсом и попробую договориться о встрече.
Выждав пару часов, звоню в английское посольство. О звонке уже знают, поэтому довольно быстро переключают на посла:
— Ваше Превосходительство господин посол! Генерал–лейтенант Андреев, представитель Ставки Верховного Главнокомандования.
— Здравствуйте, господин генерал!
— Здравствуйте, ваше Превосходительство! По распоряжению Верховного Главнокомандующего имею честь предложить провести конфиденциальные переговоры с вами и военным атташе Великобритании.
— Наши американские союзники высказали пожелание присутствовать на переговорах, если вы не возражаете, господин генерал.
— Я считаю, что это будет полезно для хода переговоров!
— В час пополудни вас устроит?
— Несомненно, ваше Превосходительство.
Полтора часа есть. Звоню Маргарите:
— Через полтора часа, так что одевайся, я через тридцать минут буду.
— Я не уверена, что влезу в платье!
— Что–нибудь выдумай! Целую!
Приехал чуть раньше, Рита одевается, а Маша и Петровна что–то строчат на машинке. Переоделся в парадную форму. Рита закончила приготовления, что–то укладывала на голове.