Секреты бабушки Ванги
Шрифт:
– В самом деле?
– Думаете, мне доставляет удовольствие то, что я делаю? И если вы так думаете, то очень ошибаетесь! Нет! Мне не нравится. Но это бизнес. И он приносит мне доход.
– Нам, – нежно поправила супруга Альбина. – Нам, дорогой. Не тебе одному, а нам!
– Хорошо. Нам.
Иван Владимирович поцеловал жене ручку и кинул на нее страстный, влюбленный взгляд.
– Нам, дорогая, – нежно повторил он. – Конечно, шалфей приносит доход нам. И мы не хотим терять его по вине двух взбалмошных городских девчонок. Верно? Вы, девочки, приехали и
– Значит, никакую синюю розу вы не выращиваете? – спросила у него Кира, которая уже и сама догадывалась, что нет, не выращивают. – И вообще, вы давно бы пошли по миру с протянутой рукой, как это вскоре сделает Василий, если бы не стали торговать наркотиками?
– Я бы попросил! – вознегодовал Иван Владимирович. – Наш шалфей – это не наркотик!
– Не наркотик! – эхом подтвердила Альбина.
– Его нет ни в одном ботаническом атласе! Нет, и все тут! А если его нет, то он не может считаться наркотиком. Его нет!
– Зато есть трупы! Лешки. Антона. И Дианы.
– А кто их просил лезть не в свое дело? – снова разволновался Иван Владимирович. – Оля привела этого Лешку, и он начал совать свой нос всюду. Зачем ты это сделала, Оля?
Теперь в голосе Ивана Владимировича даже слышался мягкий укор. И смотрел он на нее чуть ли не со слезами. Мол, как ты могла, Оленька? Ведь из-за тебя мне человека пришлось убить. Я бы и не хотел, да вот пришлось. Ничего, как говорится, личного. Бизнес есть бизнес.
– Он не был великим мыслителем, – продолжил Иван Владимирович, – этот твой Лешка. Но сложить два и два сумел даже он. И что мне было делать, когда этот мерзавец явился ко мне и потребовал денег?
– За что?
– Он, видите ли, согласен был молчать о том, чем мы занимаемся. Но… за сто тысяч евро.
– Это же размер премии за синюю розу, – воскликнула Кира.
– Вот именно. Этот мерзавец заявил мне, что раз никакой синей розы нету, то он чувствует себя обманутым. А эти сто тысяч станут ему неплохой компенсацией за моральный ущерб.
– Моральный ущерб?
– Ну да. Ущерб, который он получил при известии, что никакой синей розы у нас в «Восторге» нет и в помине.
– Как нету розы? – поразилась Кира. – А что же мы тогда выкрали у Василия? Ах!
И Кира замолчала, глядя на Ивана Владимировича широко раскрытыми глазами.
– Ах!
– Это ведь были семена шалфея, а не синей розы? – спросила вместо нее Леся. – Верно? Это их украл у Оли пьянчужка Антон?
– Верно. Синей розы в природе не существует. И даже голубой, с чисто-голубым цветом, не существует. А у Оли дома хранились семена нашего модифицированного мексиканского шалфея. Не все, конечно, но достаточное их количество. И зачем же ты, Оленька, взяла их себе? Хотела сдать своего любимого директора ментам?
– Нет, нет, – забормотала Оля. – Я… Я не знаю. Просто взяла, и все. Хотела сама попробовать.
– Зря! – наставительно произнес Иван Владимирович. – Никогда не следует брать чужое без спроса. А то ведь могут поймать и наказать.
И так как Оля молчала, а Леся никак не могла сформулировать
– Значит, Лешку и Диану убили вы?
– Скажем, заставили их умереть.
– Как заставили? – оторопела Кира.
– Очень просто.
– Нет, вы мне скажите? Как можно заставить человека перерезать самому себе горло?
– Можно.
– Нет, это невозможно.
Иван Владимирович самодовольно улыбался и многозначительно молчал. И тогда Альбина открыла свой прекрасный, безупречно накрашенный рот и сказала:
– Все дело в этом шалфее.
– Что?
– Да, да, – поддержал супругу Иван Владимирович. – Когда моя обожаемая Альбиночка вернулась из Мексики, она сразу же предупредила меня, что у этого шалфея, помимо всех его достоинств, есть одно неприятное побочное свойство. О нем Альбину предупредил колдун, который продал ей семена шалфея. А она рассказала об этом мужу, то есть мне.
– И что это за свойство?
– Человек, вдохнувший дым от сгоревшего шалфея, становится полностью управляемым. Он будет делать все, что ему скажет повелитель. Мексиканские колдуны знают об этом свойстве. И никогда не курят свое зелье в присутствии кого-либо. Как говорится, во избежание несчастного случая.
– Я считала, что это может все усложнить, и колебалась, пускать шалфей в широкую продажу или не стоит, – произнесла Альбина. – Но Иван Владимирович сказал, что это ерунда. И не стоит обращать внимания на подобную чушь.
– И вы стали выращивать этот галлюлик?
– Да. Мы сделали ставку на шалфей, и не прогадали. Дела наши поправились. Мы прочно встали на ноги. И уже не нужно было думать о том, как свести концы с концами.
Тайну своего благоденствия супруги тщательно оберегали от всех, даже от своих собственных проверенных сотрудников. Они руководствовались принципом: меньше будут знать, крепче будут спать. Однако пару раз осечки все же случались.
Первой жертвой шалфея стал работник, случайно подслушавший разговор Ивана Владимировича с одним из своих покупателей. Парень оказался не глуп и кое-что смекнул. Потом следом за ним отправилась на тот свет и уборщица, проявившая излишнее любопытство и догадавшаяся, что за железной дверью выращивают что-то противозаконное. Были и другие жертвы. И все они говорили свое последнее слово у камня «самоубийц», что дало повод для многочисленных толков и пересудов.
Не зная истинного положения дел, простой народ в деревне немедленно припомнил старую легенду про барина и его полоумную невесту Марфу, утопившуюся в речке как раз возле этого самого камня. Легенда пришлась очень кстати. И Иван Владимирович успешно избавлялся от неугодных и мешающих его бизнесу людей, выдавая их смерти за самоубийство.
– Но почему именно там?
– Так уж получилось, – пожала плечами Альбина. – А потом это оказалось даже удобно. Мы прокопали туннели по всей округе. В числе первых был и туннель до камня «самоубийц». И с тех пор все наши самоубийцы отправлялись туда прямым ходом и делали там то, что было нужно нам с мужем.