Секреты Чон Ван Ги 2
Шрифт:
Джун Хён покачал головой, снова пригубил из стакана. Его рука дрожала. Он пробормотал:
— На заре тигр не разбирает, кто ему попался — монах или пёс, — а затем вскинулся: — хочу знать, конечно. Твой человек может сейчас приехать? Я хотел бы с ним поговорить. Нет… Нет…
Он прервался:
— Нет, лучше завтра. Мне надо осмыслить всё услышанное. Утром. Пусть будет на связи уже утром. Мне нужно больше имён от него. Нужно всё, что он знает. Мне нужны данные по всем людям, замешанным в этой истории! Все исключённые из проверок люди. Так, кто же там отвечал у
Он взялся за телефон, набирая номер помощника, но Со Ён остановила его.
— Папа… Давай не спешить. Воду прольёшь — вновь не соберёшь! Давай сначала поговорим, а потом уже ты пригонишь свою тяжёлую кавалерию.
Девушка не помнила, когда в последний раз видела отца в таком нестабильном состоянии. Тот будто старался делать хоть что-то, лишь бы не думать.
— Не спешить? От кого я это слышу, Со Ён?! От человека, который отправился к Имуги, даже не поговорив с отцом?! — его передёрнуло. Как же могущественный Джун Хён боялся этого толстяка из красного лимузина! И как прекрасно сейчас она понимала отца!
— Давай сначала всё обсудим. Поймём, как нам быть. Кто-то из нашей семьи сыграл против тебя, папа. При этом не постеснялся обратиться с сеульскому чудовищу, — не унималась Со Ён. — Мы должны узнать имя предателя, прежде чем он поймёт, что мы наткнулись на его дела. Твои проверки его вспугнут! Как ты думаешь, кто это может быть?
— Дочь, я всё понимаю. Я не собираюсь действовать опрометчиво, но и затягивать партию не стану! Для того чтобы разом накрыть всех связанных с преступлениями подонков — людей мне хватит. Что до твоего вопроса… Кто бы это мог быть? Кто угодно, — едко сказал Джун Хён и снова глотнул виски. Спешит, нервничает. — Бизнес можно вести честно, но, увы, не все в нашей семье так считают.
«Честно их можно вести, только если они не касаются твоей дочери, да?» — подумала Со Ён. Заноза о заговоре против неё так и сидела в сердце. Рана не прошла, и скорее даже воспалилась.
— Хорошо, папа. Я поняла тебя.
Отец будто не слышал её. Он смотрел куда-то вдаль, крепко сжимая стакан с виски:
— Завтра они у меня запоют как к-поп айдолы на приёме в Синем доме! С охотой и пребольшим желанием. Я разгоню это грязное гнездо и вычищу его. Кто бы ни организовал его в моей компании — мои люди вытащат имена, чего бы это ни стоило!
— А если нет? Это ведь война, папа! Война с человеком, чьего имени ты не знаешь. Бессмысленная и сразу проигранная, — осмелилась возразить Со Ён.
— Не учи меня делам, дочь! — ткнул в неё пальцем отец, — Я боролся за это место, когда ты ещё ни о чём кроме мультиков не думала!
— Может, мы должны пойти к дедушке? — стерпела и эту грубость Со Ён. — Вынести это на семейный совет? Имуги сказал про конфликт интересов, и…
— Айгу! Опять Имуги! Не говори со мною о нём больше! — воскликнул Джун Хён. — Имуги — это чёрная сторона семьи Сон! Прокажённая. Кто прибегает к помощи этого квисина — заражается гнилью бесчестия! Некоторые поступки уже не исправить, пойми! А ты пытаешься на него опереться! Он уже у тебя в голове!
— Он же служит нашей
— Он ли? — неожиданно зло перебил её отец. Имуги оказался его болевой точкой и разъярённый Джун Хён внезапно перестал быть родным, да и сам перед собой не видел любимую дочь. Видел оступившегося слугу! — Может, совсем наоборот? Может, это его отдел, а? Ты об этом думала? Вижу, что нет! У тебя же в голове только твоя карьера, на всё другое плевать.
— Я не верю своим ушам, папа… — она ещё держалась, пусть и чувствовала идущую из глубины волну гнева.
Джун Хён взял себя в руки, подошёл к дочке, положил ей руку на плечо, заглядывая в лицо:
— Прости, вспылил. Я всем сердцем ненавижу эту часть нашей жизни. Она сводит меня с ума. Сидит занозой на подкорке, и ты просто дёрнула её своим поступком. И тут, оказывается, в моей компании целое логово зла. Клянусь, завтра я вычищу эту скверну из «Тонгкан Солюшен». Не думай, что я не слышу твоих слов и что я спешу. Всё будет своевременно. Мне просто нужно сделать пару звонков, встретиться с твоим человеком и вместе с ним посетить наш отдел внутренней безопасности. После этого у меня будут все имена всех участников. Я ведь сказал тебе всё. Спасибо тебе за правду. Ты пришла к тому, к кому надо было идти сразу. Минуя это… Это чудовище.
Он поиграл желваками, и забота опять уступила место едва сдерживаемой ярости:
— Уже завтра мы сможем остановить это. Кто-то из тех, кто находится в перечне твоего человека, наверняка заговорит. Но, кажется, ты не слишком-то веришь в меня. Ты говоришь мне очевидные вещи, и при этом совсем меня не слушаешь.
Со Ён промолчала, плотно сжав челюсти. В голове ещё стучали старые обвинения, а теперь добавились новые. Хотелось бросить в лицо что-нибудь едкое. Отец снова отхлебнул из стакана, изучая дочь:
— А тебе я запрещаю связываться с Имуги. Я отдам особенное распоряжение господину Кану. И сделаю ему выговор, за то, что он сделал! Или лучше его уволить?
Со Ён тут же вспыхнула. Он запрещает?! Ещё и с такой пренебрежительной интонацией?! С какой стати! Где-то на границе сознания девушка старалась противиться дурным мыслям. Сейчас не время для истерик. Сейчас надо быть спокойнее. Можно простить резкие слова. Нужно простить! Нельзя так резко реагировать на слова перепуганного человека! Но его брошенные в горячке фразы били по сердцу, как больной зуб на холодное. Её просто несло. День выдался очень тяжёлым, её душу будто залили страхом, и теперь та сопротивлялась мерзкому чувству. Перерабатывала его и искала выход для гнева.
И почти нашла.
— Господин Кан ни в чём не виноват. На всех собраниях семьи говорилось, что каждый член семьи имеет право… — с трудом начала она.
— Имеет право, но не обязанность! — прервал её отец. — Я имею право посадить тебя под замок, как родную дочь, но у меня нет такой обязанности!
Со Ён скрипнула зубами и попыталась ещё раз:
— Он хотел убить моего человека, папа… Ты должен понимать, почему я обратилась к нему… Кто бы ещё смог остановить этого монстра, кроме него самого?