Секреты Эволюции
Шрифт:
– Да нет, - перебил его Антон, - просто, что бы без всяких там "Моментов", от жары например?
– От жары? От жары вроде не было. А что?
– Да так, ничего.
– У меня в детстве солнечный удар был, так я просто без сознания упал, потом когда в себя пришел ничего не помнил.
– Понятно, промямлил Антон и помрачнел. Ему снова стало казаться то он слышит
какое-то бормотание. Он прислушался и понял, что звук доносится с лоджии, на которую из кухни вела приоткрытая дверь.
– Там что кто-то есть?
– тревожно
– Никого, - удивился Игнат.
– А ты ничего не слышишь?
Игнат прислушался.
– Ничего.
"Опять началось" - подумал Антон и одним глотком истребил половину бутылки.
– Не слышишь разве, там кто-то бормочет, - с надеждой спросил он, глядя в ничего не понимающие глаза приятеля.
– Да это, наверное, черепаха газетами шуршит.
– Черепаха?
Антон встал и приблизился к стеклу. На балконе в клетке, предназначенной скорее всего для грызунов, сидела маленькая черепаха. Черепаха сидела на половину вытащив свою страшную голову из панциря и тупо смотрела в одну точку, и еще черепаха что-то говорила, Антон это понял сразу. Бормотание доносилось из её крохотного, неподвижного рта.
Он решительно вышел на балкон и присел возле клетки.
– ...конечно, что им до меня? Что у меня может быть своя жизнь, свои мечты, планы, - сомнаболически бормотало животное, не обращая ни какого внимание на Антона, - они озабоченны только собой, эгоисты! Ни кого не замечают кроме самих себя. Посадили в клетку, сиди мол, думай! Неужели я рожден лишь для того, что бы быть игрушкой в руках порабощенных мерцающими экранами, алкоголем и жаждой наслаждений двуногих, беспанцирных примитивов? Эта планета была нашей задолго до того, как их бракованный ген занес сюда тот чертов метеорит!
Черепаха нервно моргнула, и Антону на миг показалось, что у неё из глаза вытекла микроскопическая слеза.
– Они полагают, что они разумны, - продолжала черепаха обиженное бормотание, - идут в разрез с природой, живут нарушая все законы бытия, не осознавая даже что являются лишь паразитами на этой планете, подобно термитам питающимся волокнами дерева и губящим его, эти инородки высасывают ресурсы планеты, едят нас, настоящих хозяев земли, да еще и сажают нас в клетки себе на забаву!
– Эй! Черепаха!
– не выдержал Антон, - эй ты что? Ты умеешь говорить?
– Конечно, я умею говорить, - черепаха ответила на вопрос, как будто бы даже не осознавая того, что кто то её спросил, - я умею так говорить что, ваш огромный мешок серого дерьма, который вы гордо называете мозгом и не постигнет никогда моих слов! Взяли себе в обиход, самый примитивный из всех лингвистических словарей, мнят себя первооткрывателями всех мирских тайн, и еще спрашивают меня...
Тут вдруг черепаха замолчала и посмотрела на Антона. На самом деле она смотрела на него и до этого, но взгляд её был затуманен, как городской пейзаж после утреннего дождя. Теперь же взгляд её сфокусировался и стал настороженно заинтересованным.
–
Она снова затуманила глаза.
– Что значит совпадение?
– медленно проговорил Антон.
Взгляд черепахи опять собрался и глаза её едва заметно сверкнули.
– Не ужели понимаешь?
– удивленно спросила она.
– Понимаю!
– ответил Антон, понимая, что он конченый псих.
– Как же это может быть?
– нагло поинтересовалась черепаха.
– Не знаю?
– Я что с ума схожу?
– спросила черепаха, но по интонации стало понятно, что вопрос она задает, скорее, сама себе.
– Нет, это я спятил!
– сокрушенно произнес побледневший Лермонтон и тут увидел, что за его диалогом наблюдает, балансирующий на пороге Игнат.
– Ты это с кем говоришь?
– С черепахой, - признался Антон, и виновато посмотрел на хозяина рептилии.
– Да ты шизик!
– однозначно заявил Игнат, - И чего она говорит?
– Говорит, что мы планету губим, а на самом деле являемся паразитами.
– Умная какая.
Черепаха все это время внимательно слушала и удивленно, на сколько это возможно для черепахи, смотрела на Антона. Она вытянула голову из панциря, как телескопическую удочку и когда Лермонтон, вновь повернулся к ней, возбужденно затараторила.
– Скажи этому болвану, что б выпустил меня! Попроси пусть он меня тебе подарит! Сделай что-нибудь! Я уже не могу сидеть в этой клетке!
– Игнат, слушай, подари мне её?
– подчинился Лермонтон, глядя на черепаху, как на восьмое чудо света.
– Подарить?
– Игнат задумался, - Могу продать.
– Сколько?
– Штука!
– За черепаху?
– А ты думаешь? Мы её растили, кормили. Вон какая вымахала.
– Ну, хорошо, - согласился Антон, - только у меня сейчас денег нет.
– Потом отдашь. А зачем она тебе? Беседы вести?
Антон ни чего не ответил, он уже открыл клетку и аккуратно вынимал черепаху.
– Ты её прямо сейчас заберешь что ли?
– Угу, - кивнул новый хозяин говорящей живности.
Достав черепаху, он бережно прижал её к груди и потеснив приятеля направился к двери в коридор.
– Эй!
– крикнул ничего не понимающий Игнат, - ты же обещал со мной посидеть? А пиво как же? Там целый холодильник.
Но Антон уже не слушал соседа. Он одел кеды и беззвучно прикрыв дверь побежал к себе, аккуратно держа шевелящуюся живность в руках.
– И как давно ты начал понимать голоса зверей?
– черепаха сидела на кухонном столе в квартире Антона и оценивающе смотрела на уникального представителя человеческой расы.
– С сегодняшнего утра.
– Так, так, - черепаха нервно постучала когтистой конечностью о гладкое покрытие стола.
– А животные что всегда понимали язык людей?
– заинтересовался Антон, все еще подозревающий в себе не случайно открытый дар, а буйное психическое помешательство.