Секреты фарфоровой куклы
Шрифт:
Дерек тоже незаметно разглядывал Болингброка: тот, по его мнению, чем-то походил на старую хитрую лисицу. Помимо него, в просторном аудиенц-зале находилось еще двое знатных вельмож, они спорили насчет какого-то документа. Величественный вид одного из них вызвал у Дерека одновременно восхищение и трепет. Именно такими представлялись мальчику сказочные короли. Богато и со вкусом одетый, надменный красавец-лорд казался человеком без возраста.
С виду ему можно было дать лет двадцать – двадцать два, но внимательный Дерек, разглядев его руки, украшенные драгоценными перстнями, подумал, что этот лорд вполне мог быть и старше. Он был так хорош собой, что Дерек не мог оторвать от него глаз. Прогнав своего оппонента, красавец изящно потянулся в кресле и, заметив Дерека, уставился на него неотрывным взором прекрасных зеленых глаз. От страха у мальчика пробежал холодок по спине – взгляд вельможи был пристальным, немигающим, все лицо его застыло, словно маска.
Лорд Болингброк, закончив расспросы, предложил Дереку
Красивый лорд сразу встал и направился к дверям.
– Не желаете послушать, ваша светлость? – окликнул его Болингброк, но тот не удостоил его ответа, лишь пожал могучими плечами и царственной походкой покинул кабинет.
Больше часа Дерек играл на органе, пока не получил разрешение удалиться. Лорд Болингброк остался доволен им и сделал заказ на несколько произведений.
– До чего же я устал! – раздраженно сказал Фридрих сыну, когда они оказались за дверями кабинета.
– Скажите, отец, – спросил Дерек, – вам известно, кто был тот лорд, что сразу вышел как только я начал играть?
Преподобный отец недовольно скривился:
– Я видел его портрет в университете, могу и ошибаться, но, судя по весьма примечательной наружности и высокомерию, догадываюсь, что это и есть самая колоритная фигура во всей Англии после королевы – герцог Нортумберленд.
– Он так ослепительно прекрасен собой…
– …и наверняка кутила и развратник, как любой из этих высокородных аристократов, – поучительно закончил отец.
Мимо них прошли две молодые дамы в дорогих платьях с пышными кринолинами и в таких высоких париках, что Дерек с наивным изумлением остановился, глядя им в след. После их бедной церквушки ему казалось, он попал в какой-то другой, неведомый доселе мир. Пастор с силой сжал руку сына в своей и потащил его за собой.
Около парадного входа стояло множество экипажей, а слуга лорда Болингброка провожал их до того, в котором они приехали. Пока они его искали, Дерек увидел, как из роскошной кареты, потеснившей других у крыльца вышел миловидный и, судя по одежде, очень знатный юноша. В руках, казалось, он нес большую красивую куклу.
– Смотрите, отец, какая огромная кукла! – снова изумился Дерек. – Для чего таких делают?
– Какой же ты глупый! – не сдержался преподобный отец. – Какая еще кукла! Это ведь живая девочка.
Дерек удивленно захлопал глазами и увидел как «кукла» зашевелилась, обняв ручонками шею юноши. Тот поцеловал ее несколько раз в кудрявую головку, поставил на землю и, взяв за ручку, повел во дворец. Лакеи низко склонились перед ними. Фридрих резко взял сына за подбородок повернул его голову к себе:
– Ты еще слишком мал, чтобы так смотреть на девочек!
– Простите, отец, но она действительно очень похожа на куклу.
– Из таких вот маленьких «кукол» вырастают большие, не менее красивые и утонченные, зато души их, как у тех… Помнишь?!
Дерек испуганно сжался и сел в карету.
– Завтра ты будешь наказан, – строго произнес пастор.
– За что, отец?
– Ты сегодня много засматривался на красивые лица и наряды, отчего у тебя могут разыграться опасные фантазии.
Мальчик опустил голову и тяжело вздохнул.
Глава 3
Прошло около двух лет. Покровительство лорда Болингброка, а также работоспособность и талант юного композитора сделали его достаточно известным в Оксфорде. В то же время благодаря их покровителю семья пастора Лансдорфа приняла английское подданство. Преподобный Фридрих, или как его теперь называли на английский лад – Фредерик, по-прежнему громил с амвона церкви любое проявление страстей, находя поддержку у фанатично настроенных пуритан [3] . Раз в месяц он ездил в Бэнбери [4] посещать собрания пуританского церковного комитета по борьбе с ересями, католичеством и нонкомформизмом [5] . Но если раньше пуританин был революционером с мечом в руке, то сейчас над пуританами посмеивались, называя их в просторечии «фанатиками», и их рвение постоянно умерялось патриотическими и экономическими соображениями правительства. Пастор часто ссорился с сыном из-за музыки. Чопорный с виду как отец, сдержанный, но не ставший ханжой Дерек объяснял ему, что для него цель написания музыки – славить Бога. А что касается людей, то он хочет, чтобы человек, слушая его музыку становился лучше, нравственней, добрей. Сын пытался доказать отцу, что в его музыке нет страстности, но у того были свои понятия о нравственности и доброте. Помимо прочего, отца Фредерика злила материальная независимость сына. Но Дерек был очень скромным юношей: ничего не тратя на себя, разве что на покупку нескольких музыкальных инструментов, все заработанные деньги он отдавал матери, которая, в свою очередь, не смела ничего потратить из них без разрешения мужа. Лишь некоторую сумму утаивал Дерек от родителей: он тайно помогал своему другу-бедняку, поскольку отец не разрешал ему общаться с простолюдинами и иноверцами. А мальчика этого звали Алонсо Гарсиа, и он как раз был католиком, испанцем и простолюдином. Но христианские чувства Дерека,
3
Пуритане – сторонники очищения англиканской церкви от католических обрядов и епископального церковного строя.
4
Бэнбери – город в Оксфордшире, где жили фанатики-пуритане.
5
Нонкомформисты – противники англиканской церкви.
Надо сказать, Эльза после рождения Дерека, который в младенчестве был очень слаб здоровьем, родила еще пятерых сыновей, но все они рождались болезненными и не задерживались на этом свете. В настоящий момент она снова была беременна. Отец Фредерик тревожился: Эльза стала часто прихварывать.
Вскоре умер лорд Болингброк, а за ним и королева Анна. Наследником престола бездетная королева назначила своего родственника – ганноверского курфюрста Георга. Со смертью покровителя для Дерека наступили тяжелые времена – новый король благоволил другому заезжему немецкому композитору Георгу Фридриху Генделю. И музыка юного фон Лансдорфа была никому не известна при дворе нового короля.
Однажды, проснувшись на рассвете, отец Фредерик не увидел рядом с собой жены. Решив, что она уже хлопочет по хозяйству, он неспешно оделся и спустился в гостиную. На пороге в луже крови лежала Эльза. Увидев ее, он на мгновение застыл на месте, а затем, испустив истошный крик, бросился к жене, которая лежала без движения. Дерек проснулся от отцовского крика и тоже спустился вниз.
Отец Фредерик велел сыну бежать за врачом, а сам поднял Эльзу и понес в спальню.
Роды были преждевременными и очень тяжелыми. Доктор честно сказал, что бедная женщина вряд ли выживет. И вот, после многих часов мучений, на свет появился мальчик. Пастор молча сидел рядом с женой. Вдруг у умирающей резко открылись глаза.
– Я умираю, Фритц, – слабым голосом произнесла Эльза.
– Нет, нет, что ты, этого не будет, – искренне веря своим словам, попытался возразить ей муж, но она дрожащей рукой коснулась его губ:
– Молчи, Фритц, со мной все кончено, осталось только одно – я должна тебе открыть душу, ведь я всю жизнь не была с тобой искренна, но очень… очень счастлива. Не зови другого пастора, я буду исповедоваться тебе… Немного времени спустя, стоящий за дверью Дерек услышал грохот. Не выдержав, он распахнул ее и увидел отца на полу без сознания. Врач сказал Дереку, что его мать умерла, а отец находится в глубоком обмороке. Младенец тоненьким голоском запищал в простынях. Молча глотая слезы, Дерек подумал, вспомнив об участи своих братьев, что и этот ребенок, возможно, не проживет больше недели, но в любом случае следует срочно искать ему кормилицу. Похоронив жену, преподобный отец сильно изменился. Казалось, ему стало безразлично все на свете, даже католики и схизматики [6] . В Университете он больше не преподавал – его выгнали за ярый религиозный фанатизм. Вечерами отец Фредерик просиживал в любимом кресле Эльзы, погружаясь в тяжелое раздумье. Средств к существованию у них оставалось все меньше. Дерек зарабатывал как мог, играя на скрипке и органе. Однажды вечером он решился на разговор. – Отец! Мы должны поразмыслить над тем, как будем жить дальше. Пастор молчал, бессмысленным взглядом уставившись на огонь в камине. – Понимаете, – продолжал сын, – надо признать, что наши дела идут совсем скверно. Мы не можем больше позволить себе постоянную прислугу. Я нашел недорогую кормилицу и няньку в одном лице, но она почти не смотрит за ребенком. Вы же не хотите, чтобы с ним произошло то же, что со мной, – Дерек повел косым плечом, – я обещаю работать с удвоенной силой и постараюсь все успевать, но все же позволю себе заметить – мое горе не меньше вашего, а если вы не станете помогать мне, то я не знаю как со всем этим управлюсь. Тут отец Фредерик медленно поднял голову. Его лицо исказилось от внезапно нахлынувшего гнева. – Ты не можешь оставить меня в покое хотя бы ненадолго??? – вскричал он. – О бездушный, подлый! Мне не нужен этот ребенок! Я не хочу слышать ни о ком и ни о чем! Пошел вон! – его лицо побагровело, изо рта вырвалось хриплое рыдание.
6
Схизматики – раскольники, еретики.