Секреты крылатых слов и выражений [СИ]
Шрифт:
— Был бы ты, Иаков, чуть пошустрее, — гладил его по льняным волосам Исаак, — и родись первым, «служили бы тебе народы и поклонялись бы племена».
Изредка, когда Исав появлялся дома, брат пытался узнать, готов ли тот, после смерти отца, взвалить на себя бремя власти и Божьего благословения. Однако, старший, пахнущий кровью и псиной, только устало отмахивался и заваливался спать, чтобы с первыми лучами солнца вновь исчезнуть.
И вот, как–то раз, сваривший себе чечевичной похлёбки с грудинкой, Иаков нос к носу столкнулся
— Супчик? — жадно потянул носом старший.
— Садись и отведай, — покорно протянул ему миску Иаков. Он с детства побаивался своего диковатого братца.
Исав с жадностью набросился на похлёбку и в минуту, урча и хлюпая, опустошил миску. Иаков сбегал в шатёр и принёс хлеба и мёда.
— А знаешь, — Исав наелся, и глаза его посоловели, — иногда дома не так уж и плохо. Вот, что. Первого же оленя, которого я подстрелю, принесу тебе. Идёт?
— Отдай мне лучше своё первородство, — Иаков и сам не верил, что произнёс эти слова.
— Забирай, — благодушно разрешил Исав и, зевнув, спросил. — А на кой чёрт оно тебе?
— Видишь ли, — понимая, что всё происходит как–то неправильно и, наверняка, богопротивно, — первородный будет нести Божье Благословение, полученное нашим отцом от его отца.
— Неси, раз хочешь, — сонно кивнул Исав.
— Подожди, не засыпай, — занервничал Иаков. — Ещё мне будет дадена власть над нашим родом и двойная часть отцовских владений. Понимаешь о чём я? Власть и земли!
— Забирай, я же сказал, — Исав, откинул полог шатра и скрылся в неё.
— Клянёшься? — дрожащим голосом спросил Иаков.
— Клянусь, отстань, — донеслось из шатра.
Иаков, тупо глядя на вылизанную братом миску, так и простоял всю ночь, пытаясь осознать случившееся.
— Продешевил я, поди, с этим первородством, — думал, засыпая Исав. — Да и чёрт с ним. Если что, прирежу недоноска…
ЗЕЛЁНАЯ УЛИЦА
— … а, ночные операции в городских условиях, без спецоборудования, дело непростое. Поэтому, когда станет совсем темно, как сами знаете где, что надо сделать? Правильно. Надеть прибор ночного видения. И включить что? Не прибор, а вот этот тумблер. И что случится? Правильно. Начнёте видеть в темноте. Всё, что было тёмным, станет зелёным.
Зелёные дома, машины, объекты. Понятно? Короче, вся улица станет зелёной.
— А, можно вопрос?
— Можно гвоздь тебе в голову вбить, а в армии говорят «разрешите»!
— Разрешите вопрос.
— Не разрешаю. Дальше слушаем. Как только всё стало зелёным, сразу будет видно, где скрываются враги. Значит, что надо делать?
— Убивать врагов.
— Это вы в своей Москве скоро друг друга поубиваете. А в армии надо открывать огонь на поражение…
ЗОЛОТОЙ
Через семь недель после Исхода из Египта 600 000 иудеев подошли к горе Синай.
— Ждите здесь и слушайтесь моего брата Аарона, — сказал им на прощание Моисей. — Я же, ухожу говорить с Богом.
И поднялся на гору. И не было его сорок дней…
Иудеи же, «народ необузданный», подождали, подождали Моисея, да и потребовали от Аарона, мол, «сделай нам бога». Сколько тот не увещевал их, не предлагал дождаться брата, люди были непреклонны. Тогда Аарон, в надежде выиграть время до возвращения Моисея, пустился на хитрость.
— «… выньте золотые серьги, которые в ушах ваших жен, ваших сыновей и ваших дочерей, и принесите ко мне», — предложил он, в надежде, что тут–то всё и прекратится. Кто–то, надеялся Аарон, и отдаст золотишко, другие же решат, что и без их вклада можно обойтись.
Не тут–то было! Все 600 000, как один, сняли серьги и отдали ему.
Делать было нечего, и Аарон распорядился построить плавильную печь; набрать дров (это в пустыне то!); долго плавил золото и в результате получил некий бесформенный слиток.
— О! — обрадовались иудеи. — Смахивает на тельца. Отличный бог! Тяжёлый, блестит, не ржавеет и стоит приличных денег. И понесли ему «жертвы мирные», и стали петь, и стали плясать.
Однако с горы уже спускался взбешённый Моисей.
«… и взял Тельца, которого они сделали, и сжег его в огне, и стер в прах, и рассыпал по воде, и дал ее пить сынам Израилевым».
Расправившись с идолом, Моисей обратил свой гнев на брата.
— «… ты знаешь этот народ, что он буйный», — развёл руками Аарон.
Для острастки, Моисей приказал истребить 3 000 наиболее яростных сторонников Тельца и опять ушёл на Синай, вымаливать у Бога прощения за досадный эпизод с идолопоклонством.
Бог иудеев, разумеется, простил, но наказал сорокалетним скитанием по пустыне.
ЗМЕЮ (НА ГРУДИ) ПРИГРЕТЬ
Быль.
Шёл как–то раз Мужик через лес. Вдруг, видит, лежит посреди дороги Змея. Хотел он её палкой прибить, а та ему молвит человеческим голосом.
— Не казни меня, Мужик. Лучше согрей и накорми, а я тебе за это службу сослужу.
— Да, какой же от тебя прок может быть? — удивляется Мужик. — Разве, отравить кого?
— Ты, давай, грей и корми, — обиделась Змея. — А, о пользе потом поговорим.
Сказано, сделано. Развязал мужик узелок с едой, накрошил аспиду яичко, налил молока, да и напотчевал. Затем перекрестился и сунул её за пазуху.
Шагает дальше по лесу, со Змеёй лясы точит.
— Давай, — говорит, — к князю какому на службу пойдём. Будешь для него подслушивать, да подсматривать.
— Опасно, вдруг поймают, — шипит Змея из–за пазухи.