Секреты мироздания

Литвененок Н И

Через несколько месяцев вдовствующий муж Бии с ее сыном Мурли и старшим братом приехали в Чхатарпур, чтобы встретиться со Сварнлатой. Пригласив с собой девять горожан и сохраняя инкогнито, они пришли в дом Мишры. Среди гостей девочка тут же узнала «своего» старшего брата и назвала его ласкательным именем «Бабу», которое ему дала Бия. Затем десятилетняя Сварнлата обошла комнату, внимательно рассматривая лица каждого из присутствующих. Когда она подошла к Чинтамани Панди — мужу Бии, девочка опустила глаза и застенчиво, как это делают жены в Индии, назвала его по имени. Сварнлата безошибочно идентифицировала сына Бии, Мурли, которому было тринадцать лет, когда умерла его мать. Но Мурли,

не веривший в то время в реинкарнацию, решил сбить девочку с толку и почти сутки настаивал на том, что он не ее сын, но… в результате сдался. Более того, он привел с собой чужого человека и пытался убедить ее, что это второй сын Бии, Нареш. Но Сварнлата не попалась на удочку и позже правильно определила своего настоящего второго сына при визите в Майхор. Наконец, Сварнлата напомнила своему бывшему мужу о том, что он однажды взял сто двадцать рупий из ящика, где она хранила деньги. Мужчина уверял, что только он и Бия знали об этом случае.

Через несколько недель Мишра отвез девочку в Майхор, где жила и умерла Бия. Войдя в дом, она сразу же рассказала об изменениях, произошедших в доме. Девочка узнала комнату Бии, а также вспомнила другую комнату, в которой она умерла. Кроме того, она точно идентифицировала более двадцати человек из знакомых Бии, при этом проявила эмоции, соответствующие характеру отношений Бии с каждым из них. Причем люди, знакомые с Бией, перемешивались с большим количеством (от 11 до 40 человек) с совершенно посторонними людьми. Зачастую члены семьи пытались сбить ее с толку, представляясь не своими именами, или отказывались признать правильность ее слов.

Приехав в Катни, Сварнлата узнала многих членов семьи Патхак, включая четырех братьев Бии, четырех сводных сестер, двоюродную сестру, множество друзей, знакомых, прислугу. Семья Патхак считала, что труднее всего девочке будет узнать их пастуха.

Но Сварнлата выдержала и этот экзамен, хотя один из братьев Бии пытался убедить ее в смерти этого человека. Четвертый брат утверждал, что у его сестры не было передних зубов. Но Сварнлата уверенно сказала, что у нее на передних зубах были золотые коронки. Братья Патхак не могли вспомнить, так ли это, но их жены подтвердили правильность слов Сварнлаты.

Стивенсон отмечает, что Сварнлата в семье Мишры вела себя как ребенок, которым она и была, разве что проявляла большую серьезность и самостоятельность, чем это свойственно для большинства детей ее возраста. Однако в семье Патхак она непроизвольно вела себя в отношении мужчин как старшая сестра, которые были старше ее на сорок и более лет. С сыновьями Бии в присутствии других Сварнлата вела себя сдержанно, но, по словам Мурли, когда они оставались наедине, переставала сдерживаться и общалась с ними как мать.

Сварнлата вспомнила, что ее отец носил тюрбан, в действительности так оно и было.

И еще одна важная деталь, которая делает случай Сварнлаты особенно интересным. Девочка заявила, что у нее есть отрывочные воспоминания о реинкарнации, которая была между жизнью Бии и жизнью в качестве Сварнлаты. Она даже назвала имя этой промежуточной реинкарнации — Камлеш. Сварнлата вспомнила, что жила в районе Силхета и обрисовала несколько географических подробностей, которых, однако, оказалось недостаточно, чтобы идентифицировать место ее прошлой жизни. Тем не менее оказалось, что именно из нее она перенесла в свою нынешнюю жизнь замечательную способность. Лет с пяти она танцевала три сложных танца, сопровождая их пением на бенгальском языке, на котором никто из семьи Мишра не говорил. Сама Сварнлата тоже не понимала этот язык и не знала других слов, кроме слов песни.

Девочка заявила, что выучила эти танцы и песни, будучи Камлеш. В течение

нескольких лет она исполняла эти танцы, причем всегда одинаково, ничего не добавляя и не пропуская. Это удивляло ее родителей, поскольку они не учили ее этим танцам, и были абсолютно уверены, что вне дома она не могла их выучить.

Индийский помощник Стивенсона профессор Пэл установил, что эти танцы были в стиле сантинектан; что касается песен, то две были на стихи Рабиндранада Тагора, автора третьей песни установить не удалось. В окрестностях Силхета основной язык — бенгали, и происхождение танцев из этого района вполне вероятно.

Стивенсон после всестороннего исследования пришел к выводу, что Сварнлата не могла выучить эти танцы в этой жизни.

Интересно, что Сварнлата ничего не знала о том, что случилось с членами семьи Патхак после смерти Бии.

В последующие годы Сварнлата довольно регулярно посещала семью Патхак. У нее установились любящие отношения со многими членами этой семьи, которые принимали ее как возрожденную Бию. Отец Сварнлаты также принял правду о предыдущей личности своей дочери. Спустя годы, когда наступила пора выходить замуж, она советовалась с Патхаками о том, кого ей следует выбрать в мужья.

Стивенсон, поддерживающий с ней связь в течение многих лет, сообщает, что она с отличием закончила университет и превратилась в красивую женщину. Сварнлата искренне призналась Стивенсону, что когда она вспоминает свою счастливую жизнь в Катни, на ее глазах появляются слезы и возникает сильное желание вернуться в ту роскошную жизнь, но, прекрасно понимая свое положение, она сохраняет преданность семье Мишра.

Доктор Стивенсон, исследуя случаи, наряду с их верификацией, особо обращал внимание на поведение детей, их наклонности, привычки, вкусы, не характерные для данной семьи, но присущие предыдущей личности. Например, дети, вспомнившие свою предыдущую жизнь в семье, принадлежащей высшему классу, часто упрекали своих родителей, занимающих более низкое социальное положение, за бедность, требовали подавать им лучшую пищу, отказывались носить дешевую одежду и т. п. И напротив, дети, помнившие о своей принадлежности к бедным слоям общества, проявляли искреннюю благодарность родителям, получая лучшую пищу и более богатую одежду, чем они имели в предыдущем рождении.

Когда ребенок, пишет Стивенсон в работе «Дети, которые помнят свои предыдущие жизни», посещают семью своей предыдущей личности, то он часто ведет себя по-разному с различными людьми, знакомыми ему по прошлой жизни. В качестве примера Стивенсон приводит рассказ о девочке из Таиланда, которая проявила огромную радость при встрече с дочерью из прошлой жизни, в то же время довольно враждебно отнеслась к мужу прошлой личности, брак с которым был несчастливым.

Прекрасным примером поведенческой реакции являются фобии.

Стивенсон приводит пример с девочкой Шамлини, которая с рождения страдала двумя фобиями. Крошка Шамлини очень пугалась воды и поднимала страшный крик, когда ее пытались искупать.

Кроме того, она начинала истерически плакать каждый раз, когда видела какой-нибудь автобус. Ее родители не находили объяснения такому поведению ребенка, так как в жизни Шамлини не было ни одного инцидента, который мог бы породить эти две фобии. Когда она начала говорить, то рассказала родителям, что помнит свою прошлую жизнь, которая проходила в деревне Галтудава. Она также поведала им подробности своей смерти. Однажды утром она отправилась купить хлеб. Из-за разлива реки пришлось идти по обочине дороги. Проезжавший мимо автобус отшвырнул ее на затопленное рисовое поле. Она подняла руки и воскликнула: «Мама!» — после чего, по ее словам, погрузилась в глубокий сон.