Секреты прошлого
Шрифт:
Именно эта необычная внешность и навлекла на нее нынешние проблемы. С тех пор как она случайно познакомилась с Франком Коннолли в одной из гостиниц Монте-Карло, он успешно доказал, что является чрезвычайно неприятной личностью.
«С этими озабоченными и вечно пребывающими в стесненных обстоятельствах буканьерами [2] всегда так, – заявила тетка, заметив, что Луэлла расплакалась, когда он вздумал оказывать ей настойчивое и совершенно нежеланное внимание. – Он смотрит на тебя и хочет, чтобы твоя красота принадлежала только ему, но при этом в первую очередь видит в тебе лишь состояние, способное
2
Буканьеры – пираты, которые нападали на испанские флотилии в Карибском море во второй половине XVII века. Ныне термин «буканьер» используется как синоним понятия «пират». Здесь слово использовано в переносном значении. (Примеч. ред.)
И вот теперь, месяцем позже, они вынуждены были в панике переезжать из одной гостиницы в другую, а Франк Коннолли преследовал их по пятам.
В конце концов, после ужасной недели в Париже, где он угрожал покончить жизнь самоубийством, если Луэлла не пообещает немедленно выйти за него замуж, они решили поехать в Англию и вернуться в свой шотландский дом в Пертшире.
Сунув ридикюль под мышку, тетя Эдит последовала за посыльным к ожидающему экипажу, и ночной портье поспешил распахнуть перед леди двери.
– Bon voyage [3] , мадам графиня, мадемуазель Риджуэй, – с поклоном промолвил он. – Будем ли мы иметь счастье вскоре снова увидеть вас?
– Я так не думаю, – высокомерно заявила в ответ графиня. Затем, повернувшись к кучеру, она нетерпеливо бросила: – Depechez-vous, monsieur. La Gare Saint Lazare, s’il vous plait [4] .
Поскольку обе женщины разместились вполне благополучно и все их вещи были уложены в экипаж, карета сорвалась с места, после чего Луэлла вздохнула с облегчением.
3
Bon voyage (франц.) – Счастливого пути.
4
Depechez-vous, monsieur. La Gare Saint Lazare, s’il vous plait (франц.) – Поторопитесь, любезный. Вокзал Сен-Лазар, пожалуйста.
Она знала – тетка права. Франк Коннолли наверняка просидит за игорным столом до самого утра, а к тому моменту они уже успеют сесть в поезд до Дувра, график следования которого согласован с пароходным расписанием.
Пока экипаж мчался по парижским улицам, Луэлла откинулась на спинку сиденья, погрузившись в мысли о Шотландии.
Минул уже год с той поры, как нога ее в последний раз ступала на землю Британии, и девушка с нетерпением ожидала возвращения.
– Мы не станем задерживаться в Дувре, – заявила тетя Эдит, когда карета уже подъезжала к вокзалу. –
– В западную часть страны! – воскликнула Луэлла. – Но разве мы не поедем в Лондон на поезде из Инвернесса? А мне так хотелось пройтись по магазинам и полюбоваться столичными достопримечательностями.
– Нет, – негромко, но решительно отрезала графиня. – Лондон – первое место, где нас станет искать Коннолли. Нет-нет, мы должны сбить его со следа, и потому сначала отправимся в Корнуолл, а уже оттуда потом поедем на север, но только после того, как я сочту, что горизонт чист.
– Однако почему именно в Корнуолл, тетя?
– Потому что неподалеку от Буда живет моя хорошая подруга, с которой я давно не виделась. Я уже написала ей, чтобы она ожидала нашего прибытия. Отделаться от Франка Коннолли будет не так-то легко – как, впрочем, и от всякого одержимого. Я не обрету покоя до тех пор, пока мы не сядем на пароход и я не буду полностью уверена в том, что Коннолли нет на борту.
Экипаж остановился, кучер распахнул дверцу, и Луэлла увидела, что к ним спешит носильщик с тележкой для багажа.
– Да, чем скорее мы доберемся до Кале, тем лучше, – согласилась она, следуя за носильщиком. – От всей души надеюсь, что мы расстались с Франком Коннолли навсегда!
– Очень хорошо, Кеннингтон, – открываемся.
Рыжеволосый мужчина с аккуратно подстриженными усиками затянулся сигарой, дым от которой колечками завивался кверху, и еще раз взглянул на карты, поднеся их к самому лицу. Сидящий напротив него Дэвид, виконт Кеннингтон, вздохнул и небрежно швырнул свои карты на стол.
– Пара семерок, – с отвращением пробормотал он, видя, как его напарник придвигает к себе сложенные кучкой в середине стола монеты и банкноты. – Все, с меня хватит, старина.
– Как, ты выходишь из игры?
– Увы, боюсь, что так, – вздохнул виконт Кеннингтон, поднимаясь со стула. Проведя рукой по густым черным волосам, он с наслаждением потянулся.
Галстук с ослабленным узлом болтался у него на шее, когда он сгреб со стола маленькую кучку монет, лежавшую перед ним, после чего выпрямился во весь рост и подхватил сюртук, висевший на спинке стула.
– Что ж, в следующий раз тебе непременно повезет, – сказал лорд Чалмерс.
– В последнее время карты вызывают у меня отвращение, – устало отозвался виконт.
– Какой вздор, дружище. У тебя – всего лишь черная полоса, и тебе надо попытать счастья в чем-нибудь другом.
Виконт, вяло улыбнувшись, поправил галстук. Было уже два часа ночи, и он смертельно устал. Правда, при этом надеялся, что кучер его не уснул на облучке кареты, стоящей на Ганновер-сквер.
– Что ж, до встречи, Кеннингтон. Увидимся на следующий уикенд в «Реформе», да? Намечается небольшая пирушка со Стратфордами – женится их сын и наследник.
– Посмотрим. Спокойной ночи, Чалмерс.
– Спокойной ночи, Кеннингтон, и смотри, не разочаруй нас! Стратфорд чертовски огорчится, если ты не приедешь.
Виконт улыбнулся ему сквозь клубы сигарного дыма и начал застегивать сюртук, после чего направился к выходу, двигаясь с легкой, изящной грацией, выдававшей склонность к занятиям спортом, коим он увлекался в юности.
В Кембридже его считали звездой команды по регби, равно как и выдающимся гребцом.
Но те славные деньки давно миновали, как, впрочем, и страсть к архитектуре, которая, собственно говоря, и привела его в университет.