Секреты

Vorabiza

Он поколебался.

– Ты готов повторить? С практикой это станет легче делать, и ты будешь чувствовать себя лучше.

Решив обязательно наконец-то научиться Окклюменции, Гарри отодвинул в сторону все свои болезненные ощущения и закрыл глаза, начав снова возводить щит.

– -----------------------------------------------------------

За следующую неделю он действительно пришел в лучшую форму, чем был в течение довольно долгого времени. По мере освоения приемов медитации, Гарри обнаружил, что стал легче засыпать и избавляться от своих

непрерывно вертящихся в голове мыслей. Его все еще мучили кошмары, но бессонница исчезла, так что в целом он стал спать больше.

Он совершенствовался. Ему удавалось все дольше и дольше удерживать щит. Тогда Драко начал давить сильнее, прилагая больше усилий в попытке сломать защиту. Гарри начал работать над наращиванием крепости своего щита так же, как и над его протяженностью. Кроме того, он научился быстрее возводить его. Это еще не было отработано до автоматизма, но парень начал верить, что сможет достичь этого. Он постоянно практиковался. С подобной целеустремленностью гриффиндорец занимался только квиддичем.

Малфой почти не комментировал те мелькающие образы, которые видел в сознании Гарри, и тот был благодарен за то, что блондин не задавал вопросов. Он не знал, что именно заставляет Драко сдерживаться, учитывая, что в обычном состоянии тот не преминул бы проезжаться насчет всех маленьких кусочков информации, которые получил.

Тем не менее, Поттер должен был признать, что они общались гораздо лучше, чем когда-либо раньше. Он не вполне доверял слизеринцу, но знал, что по каким-то причинам может не беспокоиться, что тот расскажет хоть что-нибудь из того, что мог узнать.

Чаще всего их споры переходили в дружеское подшучивание. Их встречи проходили в занятиях Викторией и уроках Окклюменции, но они также находили время просто поговорить. Гарри пришлось усомниться в своем психическом здоровье, но он обнаружил, что начал ждать приходов Драко.

В середине недели он, наконец, решил начать обсуждение предмета, который его интересовал.

– Под каким предлогом ты каждый день уходишь из дома, чтобы прийти сюда?
– спросил он.

Малфой напрягся.

– Мама думает, что я хожу к друзьям. Ей это не нравится, но она не возражает, потому что благодаря этому я, по крайней мере, выхожу из комнаты на какое-то время.

– Малфой, а кто твои друзья?
– осторожно спросил Гарри.

Драко молчал довольно долго, и Гарри уже не ждал, что он ответит.

– Крэбб и Гойл были подхалимами, - резко сказал Малфой.
– Панси была для имиджа. Миллисента - как приложение к Панси. Я использовал их. Они не были друзьями.

– А Забини?
– нерешительно спросил брюнет, поняв, что Драко был зол, но не знал, из-за кого или чего тот разозлился.

Тот закрыл глаза на несколько минут.

– Когда-то Блейз был моим другом, - сказал он напряженным голосом.

– А сейчас нет?

– Поттер, я не хочу говорить об этом, - огрызнулся блондин.

– Почему он больше тебе не друг?
– не отставал Поттер.
– Потому что ты

сейчас бываешь здесь? Или что-то случилось раньше?

– Блейз не увлекается политикой, - сердито сказал Драко.
– А я получил задание, имеющее абсолютную, в высшей степени политическую, направленность. Я избавился от него.

Гарри зажмурился, пытаясь понять.

– Ты избавился от него?
– переспросил он.

– Я оттолкнул его от себя, Поттер, - нетерпеливо сказал Малфой.
– Он был моим другом, я не хотел втягивать его в это и не хотел, чтобы он мешал мне.

– А он бы стал мешать?

Драко, похоже, немного выпустил пар.

– Я не знаю, - признался он.

– Ты скучаешь по нему, - заявил брюнет.

Слизеринец молча отвернулся.

В следующие два Гарри провел гораздо больше времени, чем, наверно, должен был, обдумывая этот разговор. Он знал, что ему нужно вернуться к решению проблемы с хоркруксами, особенно сейчас, когда он стал более умелым в Окклюменции.

Тем не менее, он понял, что продолжает размышлять о Драко и Блейзе. Он понял, что испытывает некоторое беспокойство, когда интересуется, не хотел ли Драко видеть в Блейзе кого-то большего, чем друг, и он изо всех сил старался не думать об этом. Вместо этого он сконцентрировался на том, что у Малфоя, похоже, больше не было друзей.

Для него не осталось незамеченным, что блондин выглядел более довольным, появляясь у Дурслей, когда тех не было. Он не думал, что это только из-за Виктории. Просто Гарри был единственной компанией Драко, за исключением матери, с которой тот проводил большую часть времени, и это беспокоило чувствительную гриффиндорскую натуру юноши.

Конечно, он игнорировал тот факт, что кроме Виктории и Винки, ребенка и домашнего эльфа, Малфой точно также был его единственной компанией. Он знал, что у него есть друзья, ждущие его, готовые принять его с распростертыми объятиями. Драко же, казалось, был ужасающе одинок.

Итак, когда Гарри в пятницу писал друзьям очередной ответ на письмо Гермионы, он, в конце концов, потрудился написать и Блейзу.

Он поколебался, прежде чем отправить письмо, поинтересовавшись, не сошел ли он с ума. Вообще-то он даже не знал, какой стороне предан Драко. Абсолютно не имело смысла пытаться разобраться с политическими предпочтениями еще одного слизеринца. Ради чего? Потому что ему было жаль блондина? Потому что разговор с Блейзом мог дать ему больше информации о Драко?

Говоря себе, что было бы не вредно собрать побольше информации и попытаться разузнать о еще одном возможном союзнике, Гарри решился и отправил письмо.

– ----------------------------------------------------------

– Где Снейп?
– спросил Поттер.

Драко бросил на него быстрый взгляд.

– Зачем он тебе?

– Затем, что я хочу знать, - парировал Гарри.

– Поттер, я не могу тебе этого сказать, - огрызнулся Малфой.
– Я думаю, ты знаешь это и именно поэтому не спрашивал о нем до сих пор.