Секреты

Vorabiza

Северус выгнул бровь.

– Ты хочешь сказать, что вы с Драко начнете сотрудничать?
– спокойно спросил он.

– Мы сотрудничаем, - сказал Драко. Он обменялся взглядами с Гарри, в его глазах снова плескалось озорство.
– Иногда.

– Мальчики, - укоризненно произнесла Нарцисса. Гарри был впечатлен тем, что обращалась она и к Северусу с Люциусом в том числе.
– Я понимаю - вы таким образом снимаете напряжение, но хочу напомнить, что мы тут не одни.

Гарри поморщился, когда увидел ошеломленные лица своих друзей.

–

Это снятие напряжения?
– спросил Рон.

– Эээ, да, - ответил Поттер. Сейчас он чувствовал себя немного лучше, чем раньше.
– Мы просто шутим… у вас дома тоже все подшучивают друг над другом.

Рон и Гермиона открыли рты, а Северус и Малфои подняли брови от такого сравнения.

– Или не так, - сказал Гарри. То, что прозвучало сейчас, не было обменом очень уж язвительными колкостями, но он должен был признать, что для того, кто не привык к подобному, их общение могло показаться весьма недружелюбным. А Рон и Гермиона определенно еще не привыкли к Северусу и Малфоям.

Ремус понимающе улыбнулся Гарри.

– Возможно, подшучивание друг над другом с некоторой долей оскорбления здесь несколько более… колкое, - сказал он.
– Я частенько думаю, что проживание в этом доме требует большей толстокожести, чем в среднестатистической семье.

Окинув взглядом своих домочадцев, Гарри был вынужден с этим согласиться. Милый, любезный, деликатный - не те слова, которые он выбрал бы, чтобы описать кого-то из них, кроме Ремуса. Люциус открыто говорил про себя, что он неприятный человек.

Гарри рос, обмениваясь оскорблениями с Дадли, поэтому для него не было особых проблем с тем, чтобы привыкнуть к взаимным подколкам на Гриммаулд Плейс. Сарказм, ехидные замечания, усмешки и ухмылки. Здесь они были немного злее и не походили на дружелюбные подшучивания, принятые в «Норе». Гарри это нравилось, но он понимал, что Гермионе их шуточки кажутся довольно обидными. Рон вырос, выслушивая изрядное количество обидных подколок, но ему тоже это не нравилось, в отличие от близнецов.

Гарри вдруг потерял уверенность, что его друзья когда-нибудь поймут их с Драко отношения. Им было не нужно понимать это, но он острее, чем когда-либо осознал, насколько трудно им будет по-настоящему принять их. Их с Драко отношения не были такими (тут он не мог подобрать подходящего слова) светлыми, как у Рона с Гермионой. Но разве это означало, что они с Драко темные?

Он тряхнул головой, чтобы прогнать посторонние мысли, понимая, что все смотрят на него.

– Готов присоединиться к нам?
– протянул Драко.

– Простите, - пробормотал Гарри.

– Может, попытаемся начать все сначала?
– предложил Снейп. Он дождался несмелого кивка Поттера и продолжил.
– Мистер Уизли, что вы можете ответить на вопрос, заданный мной ранее?

Рон шумно сглотнул и признался, бросая извиняющийся взгляд на подругу:

– Эээ, это идея Гермионы. Сначала я был против, но потом понял, что это разумно. И я действительно

хочу забыть о некоторых вещах.

Он содрогнулся и продолжил:

– У меня останутся другие воспоминания. Мне не хочется оказаться в том же состоянии, что и Локхарт, но я доверяю Гарри. Думаю, Гермиона расстроена больше, чем я, потому что ей нравится узнавать новое. Ей трудно отказываться от чего-то, что она узнала. Она хотела изучить этот язык, а теперь не сможет.

– Речь идет о парселтанге?
– поинтересовался Снейп.

– Да, - ответила Гермиона, бросая на Гарри удивленный взгляд.

Тот пожал плечами. Он и забыл, что говорил об этом.

– Это прискорбно, - пробормотал Северус, изучающе разглядывая Поттера.
– Ты не пробовал что-нибудь написать на парселтанге?

– О да, у меня же уйма свободного времени, вот я и изучал письменность на языке, который никто, кроме меня, не сможет прочитать, - с сарказмом сказал Гарри. Перехватив взгляд Северуса, он закатил глаза.
– Нет, я не пытался этого сделать. Я даже не слышу парселтанг. Для меня он звучит как английский. Разве я могу написать что-то, что находится за гранью моего понимания?

Он был не очень удивлен, когда Северус велел Винки принести змею и письменные принадлежности. Юноша вздохнул и покорно взял перо.

Из всех змей Винки выбрала Рейв, и Гарри пристально посмотрел на голубую змею, надеясь на вдохновение. Он понятия не имел, как это сделать.

– Хозяину что-то нужно?
– прошипела Рейв.

Гарри фыркнул.

– Не совсем. Тебя принесли в надежде, что ты поможешь мне, но по-моему, ты вряд ли знаешь как записать твой язык, а я именно это сейчас пытаюсь сделать, - сказал он, постучав по пергаменту.
– Но, на мой взгляд, довольно забавно, что принесли именно тебя - обозначающую Райвенкло.

Рейв соскользнула на пергамент, быстро высунула язык и попробовала лист на вкус.

– Вряд ли я смогу помочь, - сказала она.

– Я даже не слышу твой язык. Я слышу свой, английский, - сказал Гарри. Он скривился.
– Это абсурдно.

Юноша посмотрел на остальных. Все завороженно слушали его разговор со змеей. Было очевидно, что они слышали незнакомую речь. Впрочем, Рон, подвинувшийся поближе к Гермионе, не выглядел особо впечатленным.

– Может быть, тебе нужно записать то, что ты слышишь?
– предложила Рейв.

Гарри с любопытством наклонил голову.

– Я смогу это сделать? Запись будет на парселтанге?

– Не знаю, - ответила змея.

Поттер окунул перо в чернила и приготовился писать.

– Говори, - прошипел он.
– Скажи… по-моему, это бессмысленно. Медленно.

Гарри закрыл глаза и сосредоточился на Рейв, позволив руке записывать то, что он слышал. Закончив, юноша открыл глаза и уставился на страницу. Почерк был жутко неряшливым, но он мог прочитать предложение.

– Что тут написано?
– возбужденно спросила Гермиона.