Секреты
Шрифт:
Арания.
Арания.
Его произношение отличалось от слова «паук», слог меньше — «а-ра-ния». Имя отразилось от стен маленького офиса, заглушая все, что он сказал. Или, возможно, это был поток моей крови, струящейся через уши.
В вихре эмоций мой разум наполнился мыслями — предостережение матери, имя Спарроу — но озвучить их было невозможно. В считанные секунды мой язык забыл свою роль. Вместо того чтобы говорить, бесполезная мышца приклеилась к небу, а слюна испарилась.
Больше не теряясь в темноте, этот человек — гора обошел вокруг стола, его движения
Прежде чем мои слова успели слететь с моих губ, его большая рука схватила меня за подбородок и потянула вверх. Комната больше не существовала. Все, что я могла видеть, — это его взгляд, устремленный на меня. С каждым наклоном вперед мой пульс учащался все больше и больше, пока мое дыхание не замедлилось, а колени не ослабли.
Я чуть не упала в обморок.
Нет.
Сделав шаг назад и в сторону, я обрела дар речи и потребовала:
— Скажи мне, кто ты.
От того, как скривились его губы, у меня по спине пробежал холодок. Если он и улыбался, то в его глазах это не отразилось. Он снова поднял руку, но на этот раз не для того, чтобы дотронуться до моего подбородка, а чтобы пропустить локон моих волос сквозь пальцы.
— Многообещающе, — сказал он.
Еще один шаг назад.
Мои попытки стать непреступной с треском проваливались. Еще один — два шага и я буду прижата спиной к стене. И хотя в этом человеке было что — то такое, что будоражило мои эмоции так, что я едва узнавала их, более умная часть меня знала, что мне нужно уйти.
— Перестань меня трогать.
Я говорила как ребенок, но мне было все равно.
— О, Арания, скоро ты будешь умолять меня об этом.
Я положила ладонь ему на грудь. Этот жест должен был остановить его продвижение вперед, но он сделал нечто большее. Под моим прикосновением, несмотря на его спокойное, расчетливое поведение, его сердце тоже бешено колотилось. Оставив руку прижатой к его твердой груди, я подняла свое лицо к его лицу.
— Скажи, кто ты такой.
— Я сделаю кое-что получше.
Моя рука сдалась.
— Что может быть лучше этого?
— Я скажу тебе кто ты такая.
Я медленно покачала головой, когда слезы защипали мне глаза, и эмоции, которые я сдерживала почти десять лет, угрожали вырваться наружу. Я судорожно сглотнула, потом еще раз. Я не знала ни этого человека, ни даже его имени. Он не заслужил моих слез. Он не дал мне никаких оснований верить ему.
Или дал?
Он знает мое настоящее имя.
— Хорошо. Сначала скажи мне, кто я, а потом — кто ты.
На этот раз, когда его полные губы изогнулись, темные глаза засияли, присоединяясь к его веселью.
— В свое время. Самое важное для тебя — это знать, что ты моя. Завтра ты вернешься в Боулдер и сделаешь необходимые приготовления, чтобы переехать в Чикаго навсегда. В конце концов, здесь твое место.
— Что? Нет.
Его палец погладил меня по щеке. Хотя я хотела напомнить ему, чтобы он не прикасался ко мне,
Это не было правильно, как в случае правильного против неправильного, добра против зла.
Нет, человек передо мной не был ни правильным, ни хорошим.
Именно судорога в животе подсказала мне, что его слова были точны.
— Ты сошел с ума. Я не твоя. Я даже не знаю, кто ты такой.
Палец, который ласкал мою щеку, спустился ниже к шее и ключице, с каждым дюймом воспламеняя. Как спичечная головка, которую тащат по поверхности, его прикосновение вызвало химическую реакцию. Пламя вспыхнуло, когда жар заискрился внутри меня, крадя дыхание и скручивая внутренности.
Я снова отступила назад.
— Пожалуйста.
Его точеный подбородок дернулся.
— Тебе это нравится. Я знаю. Я вижу это по тому, как пульсирует вена сбоку на твоей шее и как твое дыхание становится все более поверхностным. — Его глаза скользнули вниз. — По тому, как затвердели твои соски. Ты хочешь, чтобы я прикасался не только к твоей сексуальной шее. — Свет от настольного светильника мерцал в его глазах. — И не волнуйся, Арания, я так и сделаю. В свое время.
Я оттолкнула его руку.
— Я тебя совсем не знаю. И я уж точно не знаю, кем ты себя возомнил, но ты ошибаешься. Завтра я уезжаю из Чикаго и больше не вернусь.
На этот раз он сделал шаг назад, взял со стола конверт и протянул его мне.
Плавным почерком на лицевой стороне было написано имя, которым он меня назвал, но это было еще не все. Там же была и фамилия: Арания МакКри.
Я не могла сдержать слез.
— Мне… мне никогда не говорили…
Я посмотрела ему в лицо. Если мои эмоции и действовали на него, то он этого не показывал.
— Откуда ты знаешь?
— Точно так же, как я знаю, что ты принадлежишь мне. Твой отец обещал моему отцу, когда мы оба были совсем маленькими, что ты будешь моей. Настал день чтить его слово.
Что? Брак по договоренности?
Это абсурд.
— Мой отец? Человек с фамилией МакКри? Я его совсем не знала. Я никогда его не знала. Сейчас не Средневековье, и даже если бы это было так, его слово ничего для меня не значит.
— Слово человека — это либо его самый ценный инструмент, либо самое уважаемое оружие. Нет ничего более обязывающего. Сегодня вечером я даю тебе свое слово. К этому времени на следующей неделе ты вернешься ко мне и будешь просить меня прикоснуться к тебе. — Он снова погладил меня по щеке. — И я не имею в виду твое лицо.
Я не хотела ему верить. Но он уже дал мне больше информации о моем прошлом, чем я когда — либо знала.
— Ты расскажешь мне еще что-нибудь о моей семье?
Черт!
Неужели это прозвучало так, будто я соглашаюсь? Мне было… любопытно.
— В свое время.
Я преувеличенно тяжело вздохнула.
— Забудь. Ты дал мне достаточно. Я могу поискать в интернете.
— Не можешь.
Я нахмурилась.
— Почему это?
— Это небезопасно.
— А когда я не вернусь?