Секс — дорога к любви и духовности
Шрифт:
Но подобные сумасшедшие идеи возникают. Это своего рода религиозный фанатизм… И этот бедняк, должно быть, считал, что таким образом он защитит религию. Он написал потому, что думал, будто я хочу уничтожить религию, а он пытается ее защитить. В его желании нет ничего плохого. Его чувства были искренними, очень религиозными. Но именно такие религиозные люди довели мир до плачевного состояния. Их намерения были благими, но их разум — это разум идиотов.
В течение столетий эти так называемые моралисты создали почти непреодолимое препятствие, отгораживающее людей от жизненной правды, и до сих пор они не позволяют людям о ней знать. Из-за этого невежество стало распространенным
Но правдой является также и то, что в тот день, когда мы станем лучше, в день, когда луч истины озарит наши жизни, в день, когда проблеск сверхсознания станет уловимым и осязаемым, в день, когда наша обычная жизнь станет божественной, в этот день моралисты станут не нужны. Для них больше не будет места. Священники нужны только до той поры, пока человек бродит во тьме.
Доктор нужен в деревне только до того момента, пока там есть больные. Если люди перестанут болеть, им не нужны будут доктора. Медики живут, основываясь на внутреннем парадоксе. Жизнь врача зависит от больных. Внешне он лечит пациентов, но внутренне тайно надеется, что они снова заболеют. И когда в какой-либо местности случается эпидемия, он благодарит бога за то, что у него есть работа.
Я слышал такую историю.
Однажды ночью группа друзей пришла на многолюдную вечеринку в бар. Они выпивали и закусывали до самой ночи. Когда они собрались уходить, владелец бара сказал жене:
— Спасибо Господу за то, что он послал нам таких щедрых клиентов. Если они будут приходить к нам постоянно, мы вскоре разбогатеем.
Мужчина, оплативший вечеринку, услышал эти слова и попросил владельца бара помолиться за процветание его бизнеса, чтобы он со своими товарищами мог приходить в этот бар еще и еще. Владелец бара спросил мужчину:
— Кстати, а чем вы занимаетесь?
— Я — предприниматель, — ответил тот. — Мой бизнес процветает тогда, когда умирает много народу.
Врач тоже лечит людей, но чем больше людей заболеет, тем больше денег будет у него в кармане. Он тайно надеется, что пациент не слишком быстро пойдет на поправку. Поэтому пациенту, если он к тому же еще и богат, чтобы вылечиться, нужно время. Бедные пациенты выздоравливают куда быстрее, потому что денег с них много не возьмешь, даже если они будут болеть долго. Только богатые приносят врачам доход, поэтому врачи не торопятся их лечить. В любом случае богатые всегда нездоровы. Богатый пациент — это благословение для врача. И внутреннее желание врача влияет на выбор того или иного лечения. Он все делает, чтобы больной выздоравливал как можно дольше.
Профессия священника ничем не отличается. Его кафедра растет с увеличением в мире числа аморальных людей, асоциальных элементов, зла, насилия, коррупции и беззакония. Тут священник нужен как никогда, чтобы наставлять людей на путь истинный, чтобы призывать их к ненасилию, честности, соблюдению священных заповедей и т. д. и т. п. Если бы люди были праведными, дисциплинированными, мирными, честными и святыми, профессия священника была бы упразднена. Для нее в мире не было бы места.
А почему именно в Индии больше всего священников и так называемых духовных лидеров? Почему в каждой деревне, в каждом доме есть свой собственный священник, собственный гуру или глава какой-нибудь религиозной организации? Почему в этой стране такая уйма святых людей?
Это не потому, что Индия глубоко религиозная страна,
Один друг прислал мне статью из американского журнала. Он хотел узнать мое мнение об одной небрежности, допущенной в этом журнале. Это была юмористическая статья, в которой рассказывалось о том, что, глядя, как человек напивается, можно угадать его национальность. Если голландец напьется, говорилось в статье, то он набросится на еду и откажется выходить из-за обеденного стола; выпив, он будет занят едой два или три часа. Когда напивается француз, он хочет петь и танцевать. Англичанин будет сидеть в углу и носа своего оттуда не покажет. Англичане вообще тихие, а когда напьются, становятся тише воды, ниже травы. В таком духе были приведены характеристики различных национальностей.
Но по ошибке или по незнанию, в статье ничего не говорилось об индусах. Мой друг спросил меня, что бы я сказал относительно пьяного индуса. Я написал ему, что ответ известен всему миру: когда индус напивается, он тут же начинает читать проповедь! Это наша национальная черта.
Бесконечное количество священников, аскетов, монахов и гуру — признак широко распространенной болезни, широко распространенной аморальности. И самое страшное в этом то, что в самой глубине души ни один из этих людей не хочет, чтобы люди стали нравственнее. Они не хотят лечить эту болезнь, потому что если люди станут здоровыми, священники окажутся не у дел. Внутри они лелеют надежду, что болезнь никуда не денется, а больных станет еще больше.
Легче всего поддерживать болезнь, скрывая правду жизни, усердствуя для того, чтобы никто никогда не познал глубинный смысл жизни. Тогда распространение безнравственности и коррупции продолжится. Если люди поймут, в чем настоящая основа жизни, аморальность исчезнет.
Я хочу обратить ваше внимание на тот факт, что секс — это одно из самых глубинных, основополагающих явлений в жизни, и именно секс отвечает за человеческую безнравственность. Именно в нем кроются основные причины людской аморальности и коррупции. Поэтому священники и так называемые религиозные деятели не хотят даже слышать о нем.
Один мой друг написал мне: «Ни один святой, ни одна великая религиозная душа никогда не говорила о сексе. Мое безмерное уважение, которое я испытывал к тебе, практически испарилось, когда ты стал говорить о сексе».
Я ответил ему: «Все правильно. Тебе не следовало меня уважать. Нынешнее твое состояние куда правильнее. За что меня уважать? За что ты меня уважал? Я когда-нибудь просил, чтобы меня уважали? Если ты отдавал мне дань уважения, это было ошибкой с твоей стороны, и если ты больше не хочешь возносить меня на пьедестал, это очень мило. Я больше не являюсь великой душой».
Если бы я когда-нибудь желал стать «великой душой», я чрезвычайно разволновался бы, мне пришлось бы извиняться, пришлось бы врать, что я говорил о сексе по ошибке. Я никогда не был махатмой, великой душой. Я — не великая душа и не хочу ею быть. Нет ничего более низкого и эгоистичного, чем хотеть быть махатмой в таком огромном мире, полном бедных, подавленных людей. Там, где так много несчастных, жалких людей, там, где целый океан бедных душ, представить себе или подумать о том, чтобы стать «великой душой», «великим человеком», просто грешно.