Секс и деньги. Сборник романов

Крейг Роберт

– А? Что за увлечение Фионой?

Эми копалась в своей сумочке.

– Это не мое дело, я знаю… – Она достала пачку сигарет и вставила одну их них между зубами. – Но Я не умею обходить вниманием кое-какие детали.

– Обходить что?

– Ну, не видеть явную тупость, как ты на глазах терял клетки мозга, когда она появлялась поблизости, как ты пялился на ее сиськи…

– Я вообще люблю пялиться на сиськи, я пялюсь и на твои сиськи тоже, причем все время.

– Да уж, да уж, – она держала в руках зажигалку и с отсутствующим видом щелкала ею, – но потому что

это всего лишь сиськи и они в пределах твоего поля зрения. Ты смотришь на мои сиськи так, как некоторые смотрят футбольные матчи между двумя командами, ни одну из которых они не поддерживают. А за сиськи Фионы ты бы купил билеты на все матчи сезона и майку фаната.

– Ты правда так думаешь? – сказал я, ощущая освобождение.

– Неважно… Это не мое дело, но я рада, что ты прошел через это. Ты даже не мог смотреть на нее к концу этой встречи, видишь, я все замечаю.

– Ну, это вряд ли.

– Тебе явно лучше быть с Сарой, знаешь. Сколько вы уже вместе?

– Пять или шесть лет.

– Вот видишь. У тебя есть хорошенькая женщина, причем шотландка, а такую драгоценность не заслуживает ни один англичанин, и вы счастливы вместе. Ты устроился лучше, чем многие другие.

Фиона, Джорджи и Пол оставили Хью одного в офисе, где он мог предаться хандре, плача над своей книгой и смертностью, и направлялись к тому месту, где стояли Эми и я.

– Если ты собираешься рисковать тем, что имеешь, хотя бы убедись, что ты выбираешь достойный объект. По крайней мере, стоит выбрать того, чья задница не видна из космоса, – о, привет, Фиона!

Фиона проигнорировала Эми с выражением превосходства и неуязвимости на лице. Она ничего никому не сказала, а просто уставилась на меня с улыбкой.

– Ты готова, птичка? – обратился Пол к Эми.

– Конечно, – ответила она.

Я посмотрел на нее, обрадовавшись представившемуся поводу не смотреть на Фиону.

– Пол и я идем вместе обедать, Том. У меня заказан столик в том боснийской ресторанчике, там точно не окажется свободного места в это время суток. Прости, я не знала, что ты придешь. Но мы можем пойти куда-нибудь еще, можно сделать и так, да, Пол?

– Хм, да, конечно, легко.

– Нет, – настоял я, – ничего страшного.

– Почему бы вам с Джорджи не пойти куда-нибудь вместе?

Фиона закашлялась. Я не посмотрел на нее. Что еще более удивительно, я не прибил ее огнетушителем.

– Мы поговорим о делах, – продолжила Эми, – а вы двое можете отпраздновать проделанную работу за обедом. Вы оба это заслужили.

– Да, хорошая мысль, – сказал Пол.

– И я уверена, что Пол заплатит по счету в качестве благодарности.

Казалось, Пол внезапно испытал сердечный приступ, но умудрился тихо вымолвить «да» в знак согласия и направить на Джорджи говорящий взгляд: «Ради бога, Джордж, пожалуйста, пожалуйста, боже ты мой, отведи Тома на скамейку в парке, пусть он обойдется сервелатом и банкой фанты».

– Конечно, – кивнула Джорджи, – что скажешь, Том? – Думаю, она решила делать вид, что ничего не произошло, такова была ее стратегия обращения с Фионой – не показывать виду ни в коем случае.

– Ну… да. Почему

бы и нет? – ответил я.

– Тогда я оставлю вас на время обеда, – сказала Фиона. – Мне нужно закончить пару дел.

– А ты не…? – начал Пол, но Эми внезапно его перебила:

– Ты настоящий боец, Фио. Я почти чувствую себя виноватой. Ладно, тогда мы пойдем обжираться.

Фиона стояла и смотрела на меня, пока мы постепенно не исчезли из вида.

Было отлично, что у нас появилось свободное время, но я уверен, что для Пола было большим облегчением, что мы отказались от посещения ресторанов и предпочли сэндвичи из супермаркета «Маркс amp; Спенсер» на траве у Трона Артура. Джорджи сама предложила это место, сказав, что – как она слышала – вид Эдинбурга с холма был просто великолепен. У нее и впрямь был особый интерес к видам. Меня они никоим образом не заботили, но ход моих мыслей был таков: если хочется увидеть ситуацию в действии, то лучше сидеть на краю вулкана. Так что мы доехали на такси до подножья, а затем поднялись наверх, вокруг за сотни метров не было ни души, а на Джорджи были шляпа и солнцезащитные очки, так что мы спрятались на самом видном месте Эдинбурга. Конечно, я чуть концы не отдал, мать вашу, пока поднимался на этот чертов холм, но, оказавшись там, я справился с одышкой за десять-пятнадцать минут.

– Знаешь, – сказал я, – ты сделала все правильно.

– Ты уверен?

– Определенно. Ты можешь победить Фиону одним взглядом. Она не посмеет тебя обидеть, ты же Джорджина-мать твою-Най.

– А какого уровня знаменитости удостаиваются присказки «мать твою»? – рассмеялась она.

– Значительного, мать твою, – ответил я, – никто не может тронуть твой звездный тмезис-статус.

– Какой статус?

– Тмезис это когда сложное слово разделяется другим словом.

– Тмезис?

– Тмезис.

– Ты сказал это, просто чтобы показаться умным?

– Разве у меня это не получилось?

– Получилось.

– Фу, слава богу Потому что я не уверен, что это все-таки именно тмезис, когда говорят Джорджина, мать твою, Най. Я думал, ты меня поймаешь на этом.

– На то есть все основания… – Она вытащила ломтик огурца из сэндвича, отправила его в рот и снова стала серьезной.

– Но Фиона может рассказать остальным. Даже если она боится меня и моего страшного тмезиса, она может распустить слух, который дойдет до какого-нибудь репортера.

– Нет. Фиона не станет. Она слишком ассоциирует себя со своей работой: она считает ее главным критерием отличия себя от других людей и вселенной. Распускать информацию, с ее точки зрения, – это непрофессионализм, так что даже если произойдет хоть крохотная утечка информации и люди будут думать, что она как глава отдела паблисити допустила этот промах, она этого не вынесет.

– Тогда она должна притворяться, что ничего не видела?

– О нет. Уверен, что она будет использовать эту информацию, чтобы помучить меня, в качестве палки, которой можно меня потыкать. Фиона всегда делает так, чтобы я знал, что она знает то, что знать ей, на мой взгляд, совсем не надо, но она никому ничего не скажет.