Секс и деньги. Сборник романов
Шрифт:
Наташа сняла туфли перед домом и забежала внутрь с замерзшими ступнями. Слышались энергичные звуки: мычание Ричарда, стоны Анны, протестующий скрип кровати – Анна и Ричард занимались сексом. Похожие звуки из спальни родителей, когда Наташа была много моложе, она объясняла тем, что ее родители зачем-то пытаются поднять кровать.
Вместо того чтобы отправиться в свою комнату, где астматический шум, производимый Анной и Ричардом, был бы еще сильнее, Наташа села на диван. Она не стала включать в гостиной света. Но темнота сделала все эти стоны более слышными. Спинка кровати
Наташа погрузилась в беспокойный сон, под соответствующий аккомпанемент. Как бы она хотела сейчас пообщаться с Джоффри!
Наступившим утром Наташа была разбужена странным звуком, который до сих пор не слышала никогда.
Анна делала завтрак!
При этом подруга производила шум, сравнимый с тем, что был прошлой ночью. Пожалуй, даже больший. Мытье тарелок походило на лязг оружия, брошенного в попытке спастись от огня. Наташа вошла в кухню, почесываясь и позевывая. Потом вспомнила:
– Ричард еще здесь, ведь так?
– Нет, он ушел. Я попросила его об этом. Ты выглядишь дерьмово, ночка была чудесная?
Наташа все еще оставалась в одежде с прошлого вечера, помятая и растрепанная. Она перетащилась из гостиной в спальню всего несколькими часами ранее.
Чтобы поддержать имидж, она потерла глаза, зевнула и тяжко вздохнула. Наташа сказала Анне, что появлялся Джоффри, но она оказалась способна изгнать его из своих мыслей.
Анна подала Наташе завтрак. Тосты и чай, заваренный в чайнике. Чтобы придать завтраку его истинную сущность, она даже нарезала тосты по диагонали и дополнила иллюзию, выставив на стол маргарин, банку варенья и банку повидла.
– Так странно видеть тебя такой, – сказала Анна, усаживаясь рядом с подругой.
В глазах Наташи была глухая тоска. Поволока, но не от усталости или боли.
– Так переживать из-за мужчины… Что в нем такого было замечательного?
Наташа ответила:
– Ничего. Он не был красавцем, он не надрывал мои бока смехом, не был высоким или… И он абсолютно не соответствовал моим идеалам. Он полный лодырь. Он безработный – что еще хуже, чем…
Она хотела продолжить перечислять его плохие качества, но исчерпала их.
– Да, все так, и он понимает это… Один из тех парней, кто не судит, если ты незрела в суждениях или притворяешься, или пытаешься им командовать. Я способна была в одно мгновение расслабиться рядом с ним. Я не следила за тем, что я говорю, потому что знала, что, если я скажу что-нибудь чертовски глупое, Джоффри напомнит мне об этом, и мне останется либо пошутить и принять это, либо пригрозить, что я его стукну за то, что он меня назвал глупой. У него нет особых претензий, и он обладает чувством юмора. Так было с самого начала, а потом стало еще лучше. Очень быстро. О боже, спасибо, Анна! Ты снова меня
нем?
Анна жевала тост. Торопясь ответить, она начала говорить, не проглотив пищу. Крошки посыпались из ее рта.
Быстро заскучав от всего этого, Наташа произнесла:
– Да, да, хорошо. Так если он такой замечательный, то почему я не могу прийти на его распроклятую вечернику?
Глава тридцать четвертая
Как обычно, Наташа направилась в родительский дом. Воскресенье было ужасным.
Ричард вернулся за Анной, и они куда-то отправились вместе. Подруги увиделись лишь утром в понедельник. Завтрак проходил в полной тишине, и по пути на работу обе не проронили ни слова.
Они не заговаривали друг с другом до тех пор, пока Наташа не стала расставлять коробки с туфлями на полки уличной стойки перед магазином. В тот момент Анна вышла, чтобы принять посылку, уверенная, что это может быть только для нее. Женщина-курьер с трудом справлялась с огромным букетом цветов, сверяя написанное на карточке с адресом магазина. Наташа и Анна проводили ее внутрь.
– Спорим, что это от Ричарда, – объявила Анна.
Управляющий магазином Джерард Петере перехватил букет и прочитал карточку. Анна стояла рядом с вытянутыми руками.
Джерард передал цветы Наташе.
– От кого-то из посетителей?
– Разве такое возможно? – Он протянул ей сопроводительную карточку, на которой было написано просто «От Джоффри».
Анне не удалось скрыть выражение смятения, даже унижения.
В автобусе к дому Наташа обнимала цветы, как мать новорожденного. Анна наблюдала молча. Она заметила с недоверием, что Наташа даже поглаживает лепестки. Несмотря на то, что букет – это клише, все равно как получить в передаче виноград, лежа в больнице, Наташа наслаждалась. Цветы сбили с Анны спесь.
Дома у Анны началась аллергия. Наташа не обращала никакого внимания на слезящиеся глаза подруги и постоянный чих. А Анна не решилась указать на причину своего недуга, опасаясь, что Наташа примет ее нытье за симптомы ревности, а не аллергии. Двадцать минут Наташа потратила, расставляя цветы в пустые кофейные банки. (Ваз в доме не держали из-за Анниного недуга.) Наблюдая так долго, как только она смогла вынести, Анна – ее нос покраснел – не стала дальше сдерживать свое раздражение. Намечалась вечеринка у Ричарда, и она должна была выглядеть на все сто.
– Не могла бы ты поставить цветы в своей комнате, Нат?
– Мне нравится смотреть на них.
– Зачем тебе на них смотреть? Они не умеют показывать фокусы.
– Я же не прошу тебя, чтобы ты ставила подарки Ричарда в своей комнате?
Ричард купил Анне компакт-диск и часы – безобидные подарки, не требующие изоляции.
Анна боялась, что ее нос покраснеет, словно у алкоголички. Но она не решилась снова напомнить про вечеринку Наташе.
– Почему Джоффри послал тебе цветы, если ты сказала ему, что не хочешь больше его видеть? Почему он упорствует, если думает, что ты всего лишь меркантильная стерва, интересующаяся только толстым кошельком?