Секс и одинокий вампир

Макалистер Кейти

– Как тебе это удается? – поинтересовалась я, подняв на него взгляд и увидев, что кусочек креветки снова исчез.

Он улыбнулся.

– Ловкость рук, только и всего.

– А-а-а… И что, ты никогда не ел по-человечески?

– То есть ел ли я когда-нибудь обыкновенную пищу? Нет.

Я размышляла над этим с минуту, разжевывая цыпленка, зажаренного в лимонном соке.

– А как ты стал, – я огляделась, – тем, кто ты есть? Ты что, родился таким? Или тебя укусили?

Он поглаживал длинными пальцами ободок бокала.

– Существует два

типа Темных: некоторые такими рождаются; а некоторые такими становятся, не без чужой помощи. Я отношусь к первой категории.

– Правда? Хочешь сказать, твои предки тоже были вампирами?

Он кивнул.

– Все мальчики, рожденные от не искупившего свои грехи Темного, подобны отцу.

Что-то тут не клеилось.

– Минутку! Ты же говорил, что, когда вы встречаете Возлюбленную, она спасает вашу душу и дарит искупление, верно? Откуда у не получившего искупление Темного возьмутся дети?

– Оттуда же, что и у всех, – усмехнулся Кристиан. – Многие из нас так и не находят своей Возлюбленной, но это отнюдь не означает, что мы не можем искать утешения со смертными женщинами.

– А-а-а, – протянула я и, не удержавшись, спросила: – И что, тебе тоже приходилось искать утешения?

Он обдал меня огненным взглядом: от такого взора закипел бы суп.

– Ты это спрашиваешь для повышения общей эрудиции или с какой-то иной целью?

Я попыталась утихомирить свое тело, которое при звуках бархатистого голоса Кристиана загорелось страстью. Его томные глаза сводили меня с ума. Взять себя в руки было нелегко, но в конечном итоге мне это все же удалось. Усилием воли я поборола желание стиснуть Кристиана в объятиях и зацеловать до смерти. Только овладев собой, я осмелилась поднять на него взгляд.

– Скажем так: из праздного любопытства.

Его глаза потемнели до цвета грецкого ореха.

– Зачем ты это делаешь?

Я недоуменно захлопала ресницами.

– Что?

– Борешься с чувствами, которые ко мне испытываешь. Я ощущаю то же самое, но не сопротивляюсь, ибо это бессмысленно. Влечение неподвластно контролю: либо оно есть, либо его нет. Ты закрываешь глаза на страсть, сжигающую тебя, но я, даже когда нахожусь далеко, чувствую твое влечение. Неужели я так страшен, что тебя бросает в дрожь при одной мысли о физической близости со мной?

– Нисколько ты не страшен, – ответила я шепотом, чтобы никто случайно не подслушал. – И я вовсе не пылаю к тебе страстью.

Он рассмеялся. От этого бархатистого, соблазнительного смеха у меня по коже мурашки забегали.

– Maly v?le?n?k, вот ты кто.

– Ничего подобного! Хотя мне часто говорили, что мне недостает тепла, столь необходимого в супружеских отношениях. Как-то раз даже заявили, что я «холодна как рыба». Кстати, как ты меня только что назвал?

Он пропустил мой вопрос мимо ушей.

– Кто это тебе заявил, бывший муж?

Я заерзала на стуле: интересно, чувствует ли он, какая внутренняя борьба идет сейчас в моей душе? Но я полностью контролирую свое сознание, проникнуть туда не под силу даже Кристиану…

– Да,

вообще-то… Но это правда, тут уж ничего не попишешь. Я не девственница и не монашка, Кристиан. Мне тридцать один год. Я спала с мужчинами и знаю, что мне недостает страстности. Я никогда не была в восторге от секса, и, судя по разочарованным лицам моих партнеров, их опыт со мной тоже был не из приятных. Так что если ты хотел меня соблазнить, знай: овчинка не стоит выделки. Я не та, в чьих объятиях можно найти утешение.

– Да неужто? Давай-ка проверим твою теорию. – Он протянул мне руку. – Иди сюда.

Я с ужасом уставилась на его руку, будто это была паучья лапа.

– Что?

– Иди сюда. Сядь рядом со мной.

Я огляделась. Мы выбрали столик в довольно уединенном уголке ресторана, но все равно нас могли заметить.

– Ты что! Все будут смотреть!

Он вскинул темную бровь.

– Разве эта мысль тебя не возбуждает?

Я нахмурилась.

– Ни в малейшей степени.

Кристиан вздохнул:

– Видно, многому тебя придется еще учить. Иди сюда, Эллегра. Сядь рядом со мной. Докажи, что ты не холодна как рыба.

– Ага, как же. Нашел дурочку. Проходили мы это – действие от противного… – Я раздраженно закатила глаза.

– Значит, страх передо мной мешает тебе доказать, что ты тоже можешь быть страстной?

– Делать мне нечего – тебя бояться, – ответила я. – И не собираюсь я ничего доказывать.

Он всем своим видом выражал торжество: типа он прав, а я просто струсила.

– Ну ладно. – Я отбросила салфетку и встала. Несколько шагов – и я плюхнулась к нему на колени, стараясь не замечать удивленных взглядов окружающих. – Если так хочешь, докажу, что я бесчувственная ледышка. Готовься: тебе предстоит смертельная скука.

Я положила руки ему на плечи и припала к его рту, нарочно прижавшись губами к его зубам. Минуту он терпел, затем нежно взял мою голову в ладони и наклонил ее под другим углом.

– Давай снова попробуем, но без применения грубой силы, договорились?

Я заглянула в его глаза и поняла, что влипла, погибла безвозвратно. Глаза его были подобны темным озерам, в которых плескалось желание – ни один мужчина на меня еще так не смотрел. Я чувствовала, что падаю в бездонную пропасть его глаз. Его губы дразнили мои, усыпали их легкими, словно перышки, поцелуями.

Вскоре я была вынуждена признать очевидное: я хотела, чтобы Кристиан прикасался ко мне, чтобы он целовал меня, хотела ощущать вкус его кожи. Я отчаянно сопротивлялась этому безумному желанию, но первое же прикосновение языка Кристиана к моим губам обратило все мои благие намерения в прах. Губы мои приоткрылись. Его язык проник в мой рот, и между нами пали последние барьеры. Я застонала. Кристиан ласкал мой язык все напористее. Он не ждал ответной ласки, он требовал. Я стянула кожаную резинку, стягивавшую его хвост, и темный каскад волос рассыпался по плечам. Черный шелк заструился по моим пальцам подобно прохладной воде. Я задрожала всем телом.