Секс, который больше, чем любовь

Радман Макс

– Бейте сильней, – застонала Даша.

Шлепки посыпались градом – практически шквал ягодично-ладонных аплодисментов заглушил крики юной мазохистки. И Паша, и Маша не жалели сил, чтобы отхерачить Дашу. А та была только рада, хотя ей явно было больно. Но это была боль удовольствия, доступная только любительницам мазохизма.

– Стоять, Зорька, ебать буду! – сказал Паша, выходя из Даши и переворачивая ее на спину. Одновременно он поставил Машу раком так, чтобы ее голова оказалась между ног подружки.

– Пока я буду ебать твою жопу, вылижи подружку, как следует, – выдохнул Паша и пристроился к Машиной

заднице. – Только не откуси ей клитор, когда я буду пялить твой анус, – закончил он инструкцию.

Маша, тяжело дыша, принялась так остервенело вылизывать влагалище Даши, что та изошлась на яростные стоны. Тем временем Паша пристроил свой хер к анусу «лизуньи» и «вдул» ей со всей страстью, на какую был способен. Он понимал, что финал совсем близок, но ему еще не хотелось прерывать эту оргию. «А с другой стороны, какая разница? Девочкам уже и так хорошо», – подумал Павел и усилил фрикции.

Чтобы добавить остроты в оргазм, он начал шлепать Машу по заднице. Удар – толчок хера в анус, еще удар – еще толчок, удар – толчок, удар – толчок, удар, удар, удар и мощный толчок с выбросом спермы в этот прекрасный и тугой анус. И звериный рык Паши оглушил девчонок.

… Он лежал между ними не в силах пошевелиться. Девушки положили свои головы ему на грудь и тоже особо не шевелились.

– Жопа горит, как будто каленым железом прошлись, – шепнула Даша.

– Ага, – подтвердила её подруга.

– Снаружи горит или внутри? – попытался пошутить Павел.

– И внутри, и снаружи, – ответила Маша.

– Да-да, – с трудом проговорила Даша.

– Это хорошо, – сказал Паша и заснул. Он даже не заметил, что девочки разговаривали с ним сквозь сон.

«Тройничок» удался! А послезавтра ему надо было идти на радио – он там работу работал, будучи востребованным и не слабо оплачиваемым ведущим. Иначе откуда бы у него были бы деньги на его вполне приличную «однушку», еще более приличный гардероб и прочие радости жизни, включая ёблю с разными девушками по несколько раз в неделю.

Глава 3

Работа на радио – это житие в сумасшедшем доме. А уж радиостанция, где «эфирил» Паша, – это точно палата №6. Работа творческая, головы бедовые, а идеи бредовые. Но, как сказал кто-то из великих, любую бредовую идею надо сначала проверить на предмет ее гениальности. Вот они и носились со своим бредом, время от времени проверяя его гениальность на своих радиослушателях.

Однажды их копирайтер или, выражаясь языком нормальных людей, составитель текстов рекламных роликов придумал радиоролик то ли для какого-то секс-шопа, то ли для какой-то забегаловки с названием что-то вроде «Экстаз», где для звукового оформления требовалось возбужденно-учащенное дыхание мужчины и женщины. То бишь ставка делалась на некую сексуальную доминанту слушателей. Ну так что ж, sex sells.

Роль вздыхающего мужчины почему-то досталась именно Паше, хотя он всегда озвучивал очень серьезные ролики либо солидных банков, либо политических организаций, хотя и дурацких озвучек было достаточно – его голос, как и он сам, были востребованы на радиостанции.

Роль женщины-вздыхательницы выпала на первую попавшуюся на глаза девушку Елену с их радиостанции. Тоже, кстати, копирайтера. И то, что выбор пал на нее Паше понравилось: её стройные ноги, красивая грудь

и упругая попка всегда будоражили его воображение. А почему он её до сих пор не трахнул, и сам не понимал.

Творческая группа собралась в студии, инициатор безобразия быстренько объяснил, что исполнители главных ролей должны дышать так, как будто вот-вот кончат, причем бурно и одновременно.

Сначала репетировали. Получалось нечто среднее между одышкой и хрипом висельника. Пробовали еще и еще. Эффекта – ноль. Тогда автор ролика приказал Паше и Лене усесться на диван, да поплотнее друг к другу. Опять немного прорепетировали. Получилось даже хуже, чем раньше. Как сказал пишущий коллега: дыхание похоже на натуживание в сортире. Автор начинал нервничать. Паша и Елена – веселиться. Это такая странная традиция у них на радио: если кто-то начинает психовать, то все начинают его активно доставать, он нервничает еще сильнее, злится на всех, орет, а все хохочут. В общем, палата №6.

В конце концов, придумщик ролика выгнал всех из студии, оставив Пашу наедине с Еленой и включенным микрофоном. При этом копирайтер пригрозил, что, во-первых, дверь в студию откроется только через полчаса (то бишь сидеть исполнители будут взаперти), а во-вторых, если через отведенные 30 минут они ничего не надышат в микрофон, он их задушит.

Паша и Лена остались вдвоем в запертой студи. Они были молоды и привлекательны. И они хотели жить: копирайтеры ведь люди такие – скажут, что задушат, значит, задушат. Поэтому «радиоактеры» уселись на диван и начали глубоко дышать перед микрофоном, пока у них головы не закружились от переизбытка кислорода. И опять ничего путного не вышло. Что-то надо было делать.

– Дай я хоть потискаю тебя немного, может тогда получится, – предложил Павел девушке.

– Ну, давай попробуем, – сказала она, тут же попытавшись натянуть свою супермини-юбку до коленок.

– Да не нервничай ты так, – успокаивал её парень. – Это такая же роль, как в кино или театре.

– Ну, тогда – дубль первый, – с этими словами Елена подтянула юбочку вверх. Мелькнули белые полупрозрачные трусики, сквозь которые неплохо просматривалось междуножное пространство девушки.

Что ж, первый дубль так первый дубль. Паша придвинулся еще плотней, одной рукой обнял Елену за плечи, а вторую положил на её стройное и упругое бедро. То, что у него находилось в штанах, напряглось сразу – Павел давно крутил в голове идею пообщаться горизонтально с этой красоткой. Дыхание его слегка нарушилось, так как сидя сбоку от Елены, он видел её хорошенькую грудь в глубоком разрезе блузки и блеск трусиков между ног. Но она, по-прежнему, дышала ровно. Паша начал очень нежно и ласково гладить ее по внутренней стороне бедра, двигая руку в сторону манящих трусиков и их содержимого. Елена дышала ровно.

В голове парня появилось три версии спокойствия девушки: либо она фригидна, что маловероятно, либо силы воли ей не занимать, либо он, как мужчина, уже умер и возбуждает только некрофилок.

– Так мы будем дышать как надо или нет? – начал нервничать Паша.

– Будем! – твердо ответила Елена и начала расстегивать блузку.

Павел перестал дышать, а его член окаменел. Она же спокойно расстегнула все пуговки, сняла блузку, потом лифчик, сбросила юбку и осталась в одних трусиках.