Секс не бывает безопасным (Повести)

Серегин Михаил Георгиевич

«Придется душить, – решила Дарья. – Пока он открывает дверь, я смогу накинуть удавку ему на шею».

Убивать его она и не думала. Просто рассчитывала хорошенько пугнуть. Пока директор оклемается, она уже будет далеко отсюда.

– Подожди, сейчас открою.

Он достал из кармана ключи и подошел к двери. Дарья приблизилась к нему вплотную и, стиснув зубы, приготовилась накинуть импровизированную удавку.

Синенький резко повернулся.

– Отойди от света, ничего не видно.

Словно нашкодившая ученица, она резко убрала

руки за спину.

Следом за хрустом замка раздался грохот.

* * *

Очнувшись, она первым делом пошевелила руками и ногами. Вроде все работает. А вот грудная клетка словно скована железом. Перед глазами аккуратная попочка медсестры, которая нагнулась над какой-то женщиной, лежащей напротив.

– Эй, давно я здесь?

Медсестра повернулась. Девочка лет восемнадцати, а уже медсестра.

– Как дела? – спросила она, заправляя под шапочку непослушные русые волосы.

– Грудь ноет, спина, голова гудит, – доложила Данилова, не забывая вновь повторить интересующий ее вопрос.

– Вас привезли вчера, поздно вечером.

– Сколько сейчас времени? – Дарья решила приподняться, но боль в спине оказалась столь мучительной, что пострадавшая была вынуждена оставить попытки встать до лучших времен.

– Семь вечера. Я сейчас позову дежурного врача. Он должен вас осмотреть.

Дарья нервничала, потому как мать явно не знала, где она, и наверняка потихоньку сходит с ума. Маман, должно быть, мечется в четырех стенах и извела уже пузырек валерьянки.

Пришел врач – усталый мужчина под пятьдесят. Большие темные круги под глазами, красные червячки полопавшихся сосудов на фоне белков. В наших больницах врача от медсестры можно отличить лишь по стетоскопу, болтающемуся на шее, и иногда более глубокому выражению лица, отражающего ход или застой мыслей. И то, и другое у дежурного присутствовало.

– Как вы себя чувствуете? – Он сел на стул рядом с ней и осторожно открыл одеяло.

– Отвратительно, но вроде все на месте. Я в реанимации?

– Именно, дальше только кладбище, – мрачно пошутил доктор.

Дарья думала, что он будет слушать ее этой холодной железякой, на самом же деле он пустил в ход пальцы.

– Будет больно – не стесняйтесь.

В самом деле, как только мягкие подушечки пальцев коснулись больного места, Дарья застонала. Доктор не стал больше с ней возиться и вынес вердикт:

– Лежать. Переломов ребер у вас нет, хотя пара трещин имеется. Следствие сильного ушиба спины.

– Что с Синицыным?

– Это тот, что был с вами?

– Да.

– Его уже готовят в последний путь. Насколько я знаю, ему досталось все самое-самое.

– Понятно…

– Жалобы на данный момент? Руки? Ноги? Как голова? Не тошнит?

– Голова побаливает, немного в висках пульсирует. Моя мать не знает, что со мной.

– Если дома есть телефон, медсестра позвонит.

А вы готовьтесь… лечить будем. – Он коснулся ее плеча. – С возвращением. Мы уже не надеялись.

Только теперь до Дарьи дошло, что она выбралась из могилы.

Вот она стоит точно за директором, готовая накинуть на него удавку. Он поворачивает ключ, толкает дверь. Вспышка, грохот. Она летит к противоположной двери и ударяется головой обо что-то. Покушались не на нее, покушались на него. Своей цели преступники достигли. Вряд ли ее кто-то принимал в расчет.

Что теперь?

* * *

Два капитана, Ерохин и Генералов, появились через час после Нины Ивановны. За те пятнадцать минут, что ей разрешили побыть с Дарьей, маман не переставала причитать, клялась, что продаст машину, а непутевую дочь определит в монастырь – знакомый батюшка посодействует!.. Перспектива быть отстраненной от мирской суеты выглядела весьма привлекательно лишь первые секунды. Потом Дарья вспомнила то, что ей близко и дорого, – видео, дискотеки, бары и, разумеется, секс… Пожалуй, в монастырь ей рано! Тем более что самочувствие более-менее, а на лице, кроме небольшого шрама на правой щеке, который можно без труда устранить с помощью пластической хирургии, не было никаких иных следов.

Официальные борцы с преступностью внимательно слушали потерпевшую, не скрывая своего удивления по поводу выносливости ее организма.

Дарья быстренько придумала, что Синенький подснял ее прямо на улице. Ей было все равно, поверит в это Ерохин или нет. Она видела, что капитан понимал бесперспективность своих попыток выжать из нее хоть какую-нибудь информацию. Нечего было злоупотреблять своим служебным положением!.. Подонок!..

– Если бы дверь напротив не была обита кожзаменителем, вы бы наверняка пробили себе голову.

Генералов скосил глаза в сторону любителя групповухи. Дарья отметила, что ее напарнику, обожающему сигары, неприятны потуги саратовского сыщика. Что касается Даниловой, так до поры до времени ее мало заботило, насколько ей повезло, – жива, и слава богу.

Присутствие Ерохина было противно ей: воспользовался тем, что она была беззащитна, и взял ее!.. Сразу же после случившегося Дарья поклялась себе, что никогда не будет впредь связываться с ментами, и надо же – встретила в коридоре Генералова, тоже мента…

Теперь они сидят напротив нее и очень хотят знать во всех подробностях, что и как. Она видела по глазам Генералова, что он ее не сдал. Они продолжали оставаться партнерами, во всяком случае, пока.

Взяв показания, посетители ушли, оставив в душе Дарьи осадок. Ей казалось, что ее снова трахнули, на этот раз интеллектуально. Она только рассказывала, а ее слушали, но никак не наоборот. Какова же была ее радость, когда Генералов вернулся десять минут спустя!

– Отделалась легким испугом?