Секс не бывает безопасным
Шрифт:
– У нас не хватает людей. Да и откуда мне было знать, что можно вляпаться в такое дерьмо, направляясь на свидание к девушке.
– Очень умно. А теперь придумай, – она склонилась над ним, – только придумай правдиво, как вы так быстро вычислили нас?
Капитан рассмеялся.
– Кто же тебе говорил, что тебя вычислили? Вот теперь ты сама созналась.
– Почему по телевидению сюжет об убийстве Анны был показан с большими купюрами?
– Откуда мне знать? Я на телевидении не работаю. Ребята, вы получите лет
– И ты думаешь, я тебе верю? – Дарья присела на кое-как сколоченный ящик. – Лучше расскажи, почему вы ничего не предпринимаете по делу Анны?
– Ты будешь учить милицию работать, сучка?
Николай тут же ударил капитана в бок кулаком. Он сидел с ним рядом на брезенте, постеленном на пол, но руки у него были свободными, и он этим пользовался.
Северянин, как казалось Дарье, не прочь поразмяться, несмотря на большую кровопотерю. Жажда мести просто-таки кипела в нем.
От полученного тумака Ерохин взвыл и повалился на бок.
– Вы за это ответите!
– Не так громко, – предостерегла Данилова. – Орать не надо.
– Слушай, Даша, давай я ему разобью харю.
– Коля, потерпи. Вот я уйду, тогда будешь мочить.
– Может, сейчас? – Стропов приобнял за плечи Ерохина.
– Вот и ситуация сложилась. – Дарья поднялась со своего места. – Давай, товарищ капитан, соображай, или ты рассказываешь нам, как тебе удалось на нас выйти, или я пошла, а ты останешься наедине с Колей. Думаю, завтра утром тебе уже не захочется упираться.
– Вы жестокие люди, – промямлил он.
– Да. Мы убиваем. – Строповская физиономия приблизилась к самому носу заложника. – Ну же! Девушка хочет знать правду.
– Вас найдут! – выкрикнул Ерохин.
– Молчи! – цыкнула на него Данилова. – Если с тобой были люди, то где они? Я никого не заметила. Почему никто не пытается тебя освобождать? Что, нечего сказать? Я думаю, что ты пришел ко мне как частное лицо. У меня подозрения насчет тебя. Ты следователь по делу об убийстве Анны, и ты ни хрена не делаешь. Я больше тебя нагребла. А почему? Потому что ты замешан во всем этом. Так?! Да?! – Она рявкнула столь сильно, что стены загудели.
– Совсем рехнулась, – ответил следователь.
– Я пошла. До завтра, Николай. Не скучай здесь.
– Без проблем. Извини, проводить наверх не смогу.
– Ничего страшного, главное – не забывай о нашем приятеле. Пока он еще крут. До свидания, мальчик. – Она потрепала по щеке притихшего Ерохина и стала подниматься наверх. Каждый щелчок каблуков по ступенькам крутой лестницы сливался с глухим ударом во что-то мягкое, может быть, это была спина, а может – грудь или бедро, кто знает. Ерохин только охал и ахал, но пощады не просил. Обработка началась.
* * *Утром следующего дня Дарья открывала гараж, будучи уверенной, что клиент дозрел.
Она с затаенным дыханием спускалась вниз. Не в силах
– Есть кто живой?
Вопрос получился веселым, но через секунду ей стало совсем не весело.
Прислонившись к стене, Стропов сидел с окровавленной физиономией, рядом с ним неподвижно, с закрытыми глазами лежал Ерохин.
– Он развязался под утро, – извиняющимся тоном пояснил Николай. – Я свернул ему шею, извини.
– Что?! – Теперь настала очередь Дарьи разговаривать громким шепотом. – Ты сдурел!
– Мы все немного не в себе, – согласился Коля, сплевывая на пол кровяной сгусток.
– Он хоть что-нибудь сказал?
– Ничего.
Дарья почувствовала, что ей не хватает воздуха.
– Когда ты его…
– Может, полчаса прошло, может, чуть больше.
– Умойся. – Она протянула ему бутылку с минералкой. – Я поехала покупать себе новую машину. А ты уж извини, придется сидеть со жмуриком.
Из автосалона «Элвис» она направилась в гости к Дракуле.
Скворцов встретил ее улыбкой. Еще бы, пришли живые деньги.
– Вы выезжали на место перестрелки, что была у офиса фирмы «Целебный Китай»?
– Да.
– Можно взглянуть на кассету?
– Так шло же по телевидению! – «Великий» репортер не мог предположить, что его передачи смотрят не все.
– Мне нужен весь материал.
– Ну хорошо. Пойдемте в аппаратную.
Дарья с надеждой опустилась в мягкое кресло, которое было ей тотчас любезно предоставлено, и попыталась сосредоточиться.
Вскоре Дракула отыскал черновой материал и вставил в магнитофон.
Вначале камера блуждала как бы сама по себе, выхватывая места, где пули попадали в стены; фрагмент деформированного асфальта, где разорвалась граната, развороченная взрывом дверь. Дальше оператор вошел внутрь. Вот и окровавленный блондинчик, лежит неподвижно, уже без оружия. Видно, как суетятся криминалисты, пытаясь что-то откопать.
– Зачем вам все это? – полюбопытствовал Скворцов.
– Я была знакома с Кириллом.
– Это тот блондин?
– Да.
– Ужасно. Он схватил большую порцию дроби и истек кровью.
– Неужели?
«Ну вот, дорогая, теперь ты убийца. Кроме тебя, из дробовика никто не палил. Видимо, он успел схватить заряд, когда выскакивал на улицу, после чего поспешно убрался обратно внутрь здания… Нечего его жалеть, – напомнила она себе, – сколько жизней на его совести, никто не знает».
Видно, как оператор снимает беспорядок на полу. Ручки, листы бумаги, папки с документами, графин с отлетевшей в сторону крышечкой, лежащий в луже собственного содержимого. Тонкие смазанные полоски крови, идущие от тела, лежащего за письменным столом, к порогу. Затем камера поднимается, и в кадре появляется следственная бригада.