Секс-раскопки в Египте
Шрифт:
Я наконец-то переодеваюсь в нормальную рабочую одежду. Теперь я могу спокойно приступать к работе. Я ведь всю жизнь мечтала о таких раскопках.
Выхожу из палатки и иду в сторону участка, покрытого лесом колышков в натянутыми между ними верёвками: так археологи размечают участки, на которых ведутся работы.
– Ну что, вы уже, так скоро? – поднимает вверх одну свою красиво изогнутую бровь Богдан, и я снова начиню вся трепетать от его взгляда.
Так, мне надо собраться. Я всё-таки приехала на серьёзную научную
– Да, я уже готова приступить к работе, – с готовностью отвечаю я.
Чуть ли не вытянувшись по струнке, и понимаю, что наверняка очень глупо выгляжу со стороны.
Оглядываюсь: нас окружают местные арабы, которые, совершенно не скрывая этого, с удовольствием рассматривают мою фигуру: длинные худые ноги в коротких шортиках, грудь, которая отчётливо прорисовывается под тонким хлопком футболки, и мою попку, я даже не питаю по этому поводу никаких иллюзий.
Но я для них прежде всего – археолог, а не женщина. Так же как они для меня – подсобные рабочие.
Видимо, заметив такой повышенный интерес к моей персоне, Богдан что-то отрывисто говорит на арабском, и все снова возвращаются к работе.
– Мы уже раскопали огромную территорию, – объясняет он мне, – и не думаю, что здесь может быть что-то грандиозное. По правде говоря, я уже потерял надежду найти здесь что-то достаточно значимое. Мы видим, что здесь был какой-то небольшой храм, уже совершенно разрушенный временем, и единственное, на что я надеюсь, так это найти какие-то древние артефакты. Орудия труда, глиняную посуду, понимаете? – пронзает он меня взглядом своих бирюзовых глаз. – Это уже будет достаточно, чтобы оправдать средства, выделенные на экспедицию, – хмуро добавляет он.
Но я понимаю, что нет. Недостаточно.
Я докажу, что я настоящий учёный, а не какая-то там белоручка.
Я прохожусь вокруг всей огромной перекопанной территории, размышляя, где бы я стала сама искать, если бы была руководителем экспедиции.
И вижу вдалеке небольшой камень. Подхожу к нему, внимательно осматриваю со всех сторон: он такой гладкий и блестящий, как будто его обтёсывали вручную.
Я встаю на колени и начинаю подкапывать со всех сторон, и понимаю, что он очень глубоко вошёл в землю. Но я не останавливаюсь.
Солнце нещадно палит на меня сверху, но я вдруг отчётливо снова слышу этот стук барабанов, как будто он доносится откуда-то из-под земли, прямо из-под камня.
Я начинаю рыть ещё сильнее, чуть ли не сдирая в кровь кожу на руках, такое чувство, что я нахожусь в странном трансе, как будто кто-то или что-то зовёт меня прямо из-под земли…
Вот я снова понимаю, что я стою без одежды где-то у алтаря, и золотые ожерелья на моей шее жгут до боли моё тело, словно они раскалились от жара горящих вокруг факелов…
Вот кто-то большой и сильный склоняется
Уверенно раздвигает их.
Я хочу пошевелиться, что-то сказать, но не могу произнести и слова.
Этот кто-то большой и властный что-то шепчет мне на незнакомом языке, наваливается на меня. Раздвигая мои бёдра своим телом.
Я чувствую его горячий член у себя между ног, и тут до меня словно из другого мира долетают крики:
– Лиана, с вами всё в порядке? Лиана, очнитесь!
Моё тело освобождается, и я иду на этот знакомый голос, словно зовущий меня за собой…
– Лиана, очнись! – доносится до меня всё чётче и ближе, я вижу свет в конце чернильно-чёрного тоннеля, и вот я наконец-то выхожу на свет.
Открываю глаза.
И вижу склонённое над собой такое прекрасное и мужественное лицо, которое сейчас омрачено тревогой.
– Лиана, ну слава богу! Ты очнулась! – улыбается он, и я про себя на автомате отмечаю, что он сказал мне «ты».
– Богдан, – слабо произношу я, и не узнаю свой голос.
У меня такое чувство, что я вернулась с того света.
– Что со мной? Где я? – хрипло шепчу я.
– Видимо, у тебя был солнечный удар. Нельзя сразу же в первый день так работать. Тем более на солнце, – выговаривает он мне, так низко склонившись надо мной, что я чувствую его аромат, от него веет восточными пряностями.
Опасностью и приключениями.
У меня снова кружится голова, и низ живота наполняется кипящим розовым маслом.
– А тот камень? – вспоминаю я, почему я так остервенело копала.
– Да, ты сделал это, моя девочка, – наклоняется он ко мне так близко, что я вижу цвет далёких морей в его взгляде. – Ты нашла древний храм, засыпанный песками, и тот камень – его верхушка, – произносит Богдан Донцов, и я снова чуть не теряю сознание от такого известия.
3
Проходит совсем немного времени, и мне кажется, что вся наша площадка наполняется крикливыми толпами арабов, которые начинают активно копать, пока не открывают погребенный на тысячелетия под песками вход в древний храм.
За эти дни мы стали ближе с Богданом, и хотя он относится ко мне по-прежнему как к своей коллеге, я вижу, что я для него – равная. Учёный-археолог, такой же, как и он, который помог сделать величайшее открытие.
Возможно, открытие века, не менее значимое, чем гробница Тутанхамона.
Мы работаем с Богданом плечо к плечу целыми днями, а ночью я лежу в своей палатке, сгорая от невыносимого жара страсти и желания, понимая, что совсем рядом, буквально через пару метров и слоёв тонкой палаточной ткани – дышит во сне мой босс…