Секс в восточном городе
Шрифт:
Обходительность и утонченность Фейсала заставили девушку переменить мнение об арабских мужчинах, которое сформировалось у нее после целой серии кратковременных романов. До знакомства с Фейсалом она даже не подозревала, что араб может быть таким же романтичным, как и представитель любой другой страны. Например, каждое утро, когда Мишель ехала в университет, Фейсал следовал за ней в собственной машине в знак преданности. Девушке было очень приятно видеть, как он в половине восьмого утра лавирует по улицам Эр-Рияда и изо всех сил борется с дремотой, лишь бы находиться поближе к любимой.
Мишель никогда бы не смогла объяснить подругам, даже самым близким, почему она испытала чувство потери, когда была вынуждена вернуться из Америки в Саудовскую Аравию. Пусть даже подруги
Она встречалась с ним у Ум Нувайир. Та верила в любовь и никогда не старалась внушить девушкам, что этого следует стыдиться. Она прекрасно знала, что в Саудовской Аравии подлинная любовь не имеет ни отдушины, ни способа выражения. Всякий зарождающийся роман, сколь угодно чистый и невинный, неизбежно становится объектом подозрения и подавляется. А это, в свою очередь, нередко вынуждает влюбленных на неверные действия. Пожатому, когда Мишель сказала Ум Нувайир, что собирается пригласить Фейсала к себе в отсутствие родителей (молодым людям надоело встречаться в кафе, где они прятались за занавеской, точно преступники), соседка отворила двери своего дома несчастной паре. Она сделала это, чтобы невинные и в высшей степени пристойные отношения Мишель и Фейсала не переросли в нечто большее прежде, чем их союз будет официально признан.
Фейсал схватил на руки избалованную собачонку Мишель и принялся играть с крошечным белым пуделем, пока девушка рассказывала. Она говорила по-английски, поскольку от этого чувствовала себя свободнее.
— Когда мне было пять лет и мы еще жили в Америке, врачи сказали, что у мамы рак матки. Она прошла курс лечения, а потом ей удалили матку. Поэтому у нее больше не могло быть детей. Мы вернулись в Эр-Рияд прежде, чем у нее успели отрасти волосы после рентгенотерапии. Как только мы приехали, моя тетка — папина сестра вместо того, чтобы утешить нас, сказала в присутствии мамы, что отец должен взять другую жену, которая подарит ему сына. Как будто меня недостаточно! И зачем? Папа настоял на своем и отказался жениться вторично. Он любил маму и был ей предан. Они познакомились в Америке, в канун Нового года, когда он гостил у друзей, и поженились через два месяца. Его семья так и не смирилась с этим браком. Моя бабушка до сих пор ворчит, когда мама навещает ее. Папа всегда мечтал вернуться на родину, чтобы я выросла настоящей саудовской девушкой. Но родственники постоянно лезли, докучали ему и совершенно не уважали право на личную жизнь. Поэтому он снова эмигрировал.
Время от времени Ум Нувайир заглядывала, чтобы проверить, как дела. Она была очень мила и любезна. Пусть даже она не слишком беспокоилась о соблюдении традиций, но всегда заботилась о четырех подругах, как о собственных дочерях, и была безмерно к ним привязана. Ум Нувайир порой просиживала с Мишель и Фейсалом несколько минут, расспрашивая его о матери и сестрах (с которыми, разумеется, была незнакома). Она старалась показать молодому человеку, что заботится о Мишель и что он должен вести себя как подобает. Фейсал должен был чувствовать, что они не одни в доме, что любящая тетушка может прийти в любую секунду. Когда Ум Нувайир ушла, девушка продолжила свой рассказ:
— Через три года, когда мне исполнилось тринадцать, мы вернулись в Эр-Рияд, и с нами был Мешаал. Представляешь, именно я выбрала его среди сотен других детей! Казалось, мной движет судьба. Мне понравились его черные волосы, почти одного цвета с моими, и маленькое невинное личико. Я решила, что он похож на меня. Мешаалу было семь месяцев,
Мишель привыкла к тому, что Фейсал молчит, особенно если она рассказывает что-нибудь трогательное и грустное, но на этот раз его молчание слегка испугало девушку. Она взглянула на него в ожидании какой-нибудь реакции, пытаясь понять, о чем он думает. Не найдя никакого отклика, Мишель печально добавила:
— Мы никого не боимся. Поверь, папа объявил бы правду через газеты, если бы не знал, что общество никогда не примет его сына. Разве не грустно скрывать правду от Мешаала и моих подруг? Мне бы очень хотелось им рассказать, но они не поймут. За глаза они будут давать ему обидные прозвища и плохо с ним обращаться. А я не согласна! У моих родителей собственная жизнь, и они сделали свой выбор — почему каждый должен вмешиваться? Почему я вынуждена притворяться перед посторонними?
Почему общество не делает различия между моей семьей и другими семьями? Все считают меня дурной девушкой только потому, что моя мать американка! Как можно жить такой несправедливой стране? Скажи мне, Фейсал!
Мишель разрыдалась — и обнаружила, что в присутствии Фейсала это даже приятно. Он был единственным, кто в точности знал, сколько слез она должна пролить, прежде чем можно будет деликатно поддразнить ее и успокоить. Он был единственным, кто знал, что Мишель улыбнется, если принести ей мягкую карамельку, как в детстве, или клубничной газировки из ближайшего магазинчика.
Фейсал оставил свои мысли при себе. Он ласково утешал ее и одновременно представлял себе разговор с матерью, который ожидал его дома. Он много раз откладывал, но сегодня решился закрыть вопрос раз и навсегда.
«Храни нас Бог», — подумал Фейсал, уходя.
ПИСЬМО 15
Кому: seerehwenfadha7et@yahoogroups.com
От кого: «seerehwenfadha7et»
Дата: 21 мая 2004 г.
Тема: Мое сердце, мое сердце!
Знаю, всем вам не терпится узнать, что произошло между Фейсалом и его матерью, поэтому сегодня мы вернемся, к этому. Милая Мишель, она стала пищей для сплетен; люди уверены, что я — это она (или Садим). Все думают, что я — Мишель, стоит мне употребить английский оборот. Но на следующей неделе я выложу стихотворение Низара Кабба — и превращусь в Садим. Что за шизофрения!
Как только Ум Фейсал услышала имя «Мишель», в нее как будто вселилось сто чертей; Фейсал торопливо попытался исправить свою ошибку. Э! Он заверил мать, что хотя друзья называют девушку «Мишель», ее настоящее имя Машаэль аль-Абдулрахман.
Жгучий взгляд материнских глаз испугал его и заставил замолчать. Фейсал вдруг подумал, что между двумя семьями существует давняя ссора. Но тут же молодому человеку стало ясно, что проблема в другом: его мать никогда прежде не слышала этого имени.
— Аль-Абдулрахман? «Абдул» значит «слуга», а «рахман» — «милосердный», это одно из имен Аллаха. Значит, девушка происходит из семьи «Божьих слуг», точно так же, как если бы она носила фамилию Абдулла, Абдуллатиф или Абдулазиз. Все это имена Бога. А ты знаешь, сколько на свете Божьих слуг?! Все мы служим Ему! Так чем же выделяется твоя Абдулрахман?