Сексуальная революция.
Шрифт:
Эти коммуны напоминают нам о коллективистских группах в некоторых отделениях Союза красных фронтовиков в Германии (организация рабочей самообороны, руководимая компартией Германии и действовавшая в 1924–1933 гг. — Прим. пер.). Хотя исключение женщин не характеризует коммуну как образец будущих коммунистических коллективов. Ее структура чужда психологической структуре среднего человека. Героические требования, которые коммунары предъявляли к себе и своим друзьям, несомненно, необходимы для трудной борьбы в переходное время, но они, безусловно, непригодны при выработке перспективных взглядов на процесс образования коммун. (Необходимо различать коммуны, возникающие под действием крайней необходимости,
Развитию многих коммун в Советском Союзе был свойствен именно переходный характер. Совместный труд и совместно переносимые трудности становились краеугольным камнем таких коллективов на заводе, в колхозе или армии. Ударники так же привыкали друг к другу, как это происходит с солдатами в окопах. Именно примитивность жизни затушевывала различие между элементами своеобразия.
Трудовой коллектив становился коллективом в полном смысле этого слова, если к совместному труду прибавлялось и общее жилье. Но такой коллектив еще не является подлинной коммуной, так как в общую кассу вносится только часть индивидуального заработка. В некоторых коллективах все, независимо от величины заработка, делают одинаковый взнос "в общий котел". Есть и другие правила, согласно которым все члены коллектива платят минимальный взнос и сверх того определенные проценты со своих доходов.
В "полных коммунах" дело обстоит по-другому. Коммунары берут на себя обязательство отчислять в кассу коммуны весь свой заработок. Полная коммуна рассматривается как "высшая форма совместной жизни людей". Однако при создании таких полных коммун оказалось, что отсутствие внимания к вопросам структуры коллектива и личности привело к появлению авторитарных форм связи, характеризующихся известной долей принуждения.
В Государственной библиотеке в Москве сложилась полная коммуна, в которой всем коммунарам предоставлялись одинаковые пальто, обувь и даже нижнее белье. Если кто-нибудь из коммунаров хотел носить собственное пальто и белье, это осуждалось как проявление «мещанства». Личной жизни не было вовсе. Было запрещено, например, поддерживать более тесную дружбу с каким-либо одним из коммунаров. Любовь же считалась чем-то предосудительным. Если замечали, что девушка находила особое удовольствие от общения с одним коммунаром, их обоих клеймили на заседании как "разрушителей коммунистической этики". Просуществовав недолго, по свидетельству Менерта, [23] коммуна распалась.
23
Klaus Mehnert. Die Jugend in Sowjetrupland. Berlin, 1932.
Если коммуну одобряют в качестве "будущей формы семьи", будущей единицы общества, если есть намерение сохранять и поддерживать ее, то особенно важно внимательно проследить за ошибочными тенденциями в развитии таких коммун. Любая странность, противоречащая природе человека и его потребностям, любого рода авторитарное, моральное или этическое регулирование жизни должны ее разрушить. Основная проблема заключается в том, каким образом должна была бы развиваться коммуна, если бы она была основана на естественных, а не моральных условиях.
В качестве примера того, как противоречие между структурой и формой существования может обостриться до гротеска, стоит привести коммуну Горной академии в Москве. Там было решено планировать не только расходы своих членов, но и их время. Был составлен график, по свидетельству Менерта, выглядевший следующим образом:
7.30 Подъем, одевание,
7.30-8.45 Завтрак, уборка
8.45–14.00 Лекции
14.00–15.30 Обед и отдых
15.30–21.00 Лекции и самостоятельная работа
21.00–21.30 Ужин
21.30–23.00 Отдых, чтение
23.00–24.00 Чтение газет
Всего:
24 часа 00 мин
Коммуна завода АМО на основе длительных и тщательных наблюдений
1. Работа на предприятии 6 ч 31 мин
2. Сон 7 ч 35 мин
3. Учеба 3 ч 1 мин
4. Принятие пищи 1 ч 24 мин
5. Общественная работа 53 мин
6. Чтение 51 мин
7. Отдых (кино, клуб, театр, прогулка) 57 мин
8. Работа по дому 27 мин
9. Посещение гостей 25 мин
10. Личная гигиена 24 мин
11. Не установлено 1 ч 32 мин
12. Всего: 24 ч 00 мин
Перед нами случай одержимости статистикой. Такие явления носят явно выраженный патологический характер, будучи симптомами невроза принуждения, возникающего в условиях «обязаловки», против чего должно было бунтовать все существо коммунара. Вывод, который следует сделать из такой ситуации, принадлежит не Менерту, вообще ставящему под вопрос возможность организации жизни на коллективистских началах. Он заключается в следующем: придерживаясь коллективистских форм жизни, необходимо найти путь, к которому структура психологии человека может приспособить эти формы.
До тех пор пока мысли и чувства коммунаров противоречат коллективу, общественная необходимость будет волей-неволей пытаться пробить себе дорогу с помощью совести и принуждения. Необходимо закрыть «ножницы» между психологической структурой человека и формой существования, причем сделать это не с помощью принуждения, а естественным образом.
Речь идет о первой трудовой коммуне для беспризорных детей, основанной в 1924 г. по инициативе председателя ГПУ Дзержинского. Принцип, положенный в основу ее деятельности, гласил, что преступники должны воспитываться в условиях полной свободы. Главной проблемой являлась организация бывших правонарушителей. Она была решена следующим образом: перед началом реализации замысла два основателя коммуны «Болшево» побеседовали с заключенными Бутырской тюрьмы в Москве. Это были подростки и юноши, осужденные за грабеж, воровство, бродяжничество и т. д. Предложение ГПУ гласило: мы даем вам свободу, возможность культурного развития, учебы/участия в строительстве, которое ведет Советская страна. Хотите ли вы идти с нами и основать коммуну?
Поначалу беспризорники были недоверчивы. Они не хотели и не могли понять, как это вдруг то самое ГПУ, которое арестовало их, теперь собиралось дать им свободу. Они предполагали, что за этим предложением кроется какая-то хитрость и решили перехитрить ГПУ. Как выяснилось позже, они договорились осмотреться на месте, а потом сбежать, чтобы снова промышлять грабежом и воровством. 15 парней получили одного руководителя, деньги на электричку и пропитание. Им дали также полную свободу уходить и возвращаться, как и когда им будет угодно. Оказавшись на территории, где еще предстояло создать коммуну, вчерашние заключенные обшарили все кусты и закоулки в поисках спрятавшихся солдат. Наткнувшись на железную решетку, они подумали, что это ограждение, почувствовали недоверие и решили убраться подобру-поздорову. Но их успокоили, убедив, что ничего подобного и не планировалось. Они остались и не разочаровались. С помощью только этих 15 «первооткрывателей» численность членов коммуны была доведена сначала до 350, а потом и до 1000 человек. Например, они составили список, в который внесли имена 75 своих товарищей, сидящих в тюрьме, и поручились за них. Затем сами же отправили делегацию в тюрьму и привезли этих ребят.
Теперь возникла проблема наилучшей организации работы. Решили наладить производство обуви для окрестного населения. Парни все урегулировали сами. Они создали коммуны, которые решали вопросы быта, труда, проведения вечеров культурного досуга. Заработок составлял поначалу примерно 12 рублей в месяц при бесплатных питании и размещении.
Сельские жители запирались, охваченные страхом, и резко протестовали против создания коммуны беспризорников. Чтобы воспрепятствовать этому, они направляли петиции в адрес советского правительства.