Сексуальные неврозы наших родителей
Шрифт:
16. У врача. В ночь похолодало
ВРАЧ. Дора беременна.
МАТЬ. Не может быть.
ВРАЧ. Да.
МАТЬ. Никогда.
ВРАЧ. Отнюдь.
МАТЬ. Проходимец проклятый.
ВРАЧ. Вы его знаете?
МАТЬ. Я найду его, будьте спокойны!
ВРАЧ. И что потом?
МАТЬ. Позабочусь о том, чтоб этот тип за ребенка платил.
ВРАЧ. Если он только в состоянии.
МАТЬ. А почему
ВРАЧ. Уверены, что у него есть работа?
МАТЬ. А Вы всегда исходите из худшего.
ВРАЧ. Н-да.
МАТЬ. А что, это мы должны платить за ребенка?
ВРАЧ. А что?
МАТЬ. Если уж мне придется растить, то я хочу, чтобы платили.
Пауза.
МАТЬ. Как представлю себе: к Доре — да еще дитя. Назад, к исходной точке. Что подумают? Это же будет, как в зоопарке.
ВРАЧ. В зоопарке?
МАТЬ. Ну, как в питомнике. С этим ребенком Дориным.
ВРАЧ. Мы не можем знать, каким он будет.
МАТЬ. То есть?
ВРАЧ. Будет ли он здоров?
МАТЬ. А почему он должен быть здоров?
ВРАЧ. Может быть и так.
МАТЬ. Теперь Вы впадаете в другую крайность.
ВРАЧ. Мы не должны ограничивать себя в выборе средств. В конце концов у нас еще есть время.
17. Дома. Свет ночника, так и не ставший уютным
МАТЬ. Послушай, Дора, сегодня никаких сказок. Согласна?
ДОРА. Окэй.
МАТЬ. Давай поговорим о кое-каких важных вещах, ладно?
ДОРА. Конечно.
МАТЬ. Тебе понятно, о чем идет речь?
ДОРА. Не-а.
МАТЬ. Что доктор сказал.
ДОРА. Что я беременна.
МАТЬ. Почему ты не пила таблетки?
ДОРА. Эти врачи с их медикаментами! Теперь конец этому. Никаких таблеток больше. Никогда!
МАТЬ. Это не лекарство, Дора. Таблетки существуют, чтобы не заводить детей. Я же их тоже принимаю. (Пауза.) И как ты себе теперь представляешь все будет дальше?
ДОРА. Не знаю.
МАТЬ. Ты не знаешь. Я не знаю. Но кто-то же должен знать. (Пауза.) Мы еще можем убрать ребенка.
ДОРА. Окэй.
МАТЬ. Ты согласна?
ДОРА. А что тут такого?
МАТЬ. Отнюдь. Аборт — печальная штука.
ДОРА. Тогда не надо аборт.
МАТЬ. Но может, это единственный выход. Или скажи мне, кто должен заниматься ребенком.
ДОРА. Я.
МАТЬ. Это большое и тяжелое дело.
ДОРА. Потому что у ребенка тоже будут не все дома?
МАТЬ. А у кого не все дома?
ДОРА. У меня.
МАТЬ. Если ты так думаешь, то можешь
ДОРА. Окэй.
МАТЬ. Откуда у тебя, кстати, это «окэй»?
ДОРА. Не знаю.
МАТЬ. В общем, давай предложи что-нибудь.
ДОРА. Мы можем подарить его кому-нибудь, у кого не может быть детей.
МАТЬ. Прекрасная мысль, но я не думаю, что такой подарок кого-нибудь порадует.
ДОРА. Тогда подождем, когда он появится на свет, и убьем его. Без шуток.
МАТЬ. Это запрещено, Дора.
ДОРА. А мы никому не скажем. Просто привяжем к какому-нибудь дереву и ничего больше делать не будем.
МАТЬ. Чудовищно.
ДОРА. А что тут такого?
МАТЬ. Так не пойдет, Дора, поверь мне.
ДОРА. Тогда не знаю.
МАТЬ. А папе ты поверишь?
ДОРА. Папе я верю всегда.
18. Дома. Воскресный день, когда у папы есть время
ОТЕЦ. Все это женские дела. Да что там. Непорядочно как-то. И почему ты не уследила?
ДОРА. Не знаю.
ОТЕЦ. Да не ты, черт побери! Предоставила ребенку слишком много свободы.
МАТЬ. Упрекать себя я и сама могу. Лучше предложи что-нибудь.
ОТЕЦ. Тут не надо никакого предложения. Всем же ясно, что делать. В конце концов нынче это невелика проблема, как пишут.
МАТЬ. (жестко) Да много ты знаешь об этом!
ОТЕЦ. Конечно, нет. Но решение мне известно одно. И тебе тоже. И Доре оно известно. Так ведь, Дора?
ДОРА. Конечно, папа.
19. Дома. За окном чудесный день
МАТЬ. Ах, деточка, плохо было?
ДОРА. Вовсе нет. В конце концов нынче это невелика проблема.
МАТЬ. Мужественная ты.
ДОРА. Как доктор появился со шлангом, я подумала: трахаться будем, но он потом не входил, а только отсасывал. Тоже неплохо. А звук был, словно кто-то через соломину выхлебывает жидкость из стакана.
МАТЬ. Ты отвратительна.
ДОРА. Окэй.
МАТЬ. А сейчас
ДОРА. Мне бы хотелось кофе.
МАТЬ. А тебе можно?
ДОРА. Да. Но трахаться нельзя десять дней.
МАТЬ. Хоть и тяжело, но это ты осилишь, или нет?
ДОРА. Не-а.
МАТЬ. Я бы на твоем месте прислушалась бы к мнению врачей.
ДОРА. Конечно.
МАТЬ. Я серьезно, Дора. Не то заработаешь жуткое воспаление.
ДОРА. Или истеку кровью.
МАТЬ. Это врачи сказали?
ДОРА. Нет, я сама придумала. Ведь так много крови было.