Сексуальные неврозы наших родителей

Бэрфус Лукас

ДОРА. Нет. Объясни.

У. Г. (бьет еще раз) Приятно?

ДОРА. Ничего.

У. Г. (бьет снова)

А сейчас ощущаешь эту разницу?

ДОРА. Больно немножко.

У. Г. Ага. Немножко. (Бьет снова.) А разница в том, что после этого я не стану с тобой трахаться. В этом разница.

ДОРА. Окэй.

У. Г. А теперь собирай вещи.

ДОРА. Разве мы не поедем в Россию?

У. Г. Конечно же, мы поедем в Россию. Мне нужно только кое-что закончить. Ты иди вперед, и мы с тобой там встретимся.

ДОРА. Но я не знаю дороги в Россию.

У. Г. Поезжай на вокзал. Там, наверняка где-то написано. Ты же умеешь читать.

ДОРА. (кивает) А ты скоро придешь?

У. Г. Конечно. Я же не заставлю тебя ждать. Погоди. (Сует ей деньги.) Вот тебе твои десять франков.

Чтобы мы были в расчете.

ДОРА. Если бы мама это узнала! А она говорила, что мне никогда больше не видеть этих денег. И что мы в Россию поедем, она тоже не верила и не хотела пускать меня. А папа сказал: «Когда-то этот момент настает». Но мама плакала, и тогда он сказал: «Кто отпускает, у того развязаны руки». Но мама все плакала, и тогда папа сказал: «Мы хорошо ее подготовили». Тогда мама собрала мой чемодан, а сама все плакала и плакала и не могла перестать, даже когда я пообещала прислать ей из России открытку.

У. Г. Она обрадуется, когда будет держать ее в руках. — А теперь иди, а то пропустишь свой поезд.

ДОРА. Ты поцелуешь меня?

У. Г. Нет, Дора, потому как если я тебя поцелую, это будет прощание. Я поцелую тебя в России, моя маленькая царевна, я поцелую тебя в России.

КОНЕЦ