Сексуальный миф Третьего Рейха
Шрифт:
На все эти вопросы могли ответить Гиммлер, Гейдрих и Мюллер. Они могли сказать, почему не открыли ничего из прошлого Евы Грун, которую знали давно. И почему они все это проигнорировали, хотя Центральное бюро по борьбе против непристойных изображений и текстов, арестовавшее Еву в 1933 году, находилось в ведении их преданного сотрудника и друга Артура Небе. Служба судебной антропометрии, располагавшая данными о приметах Евы, тоже зависела от этого человека. Даже если они просто забыли – а такую вероятность нельзя исключать – распорядиться о традиционном расследовании, как только было объявлено о бракосочетании, то сам Бломберг должен был бы обратиться к ним. Пусть и наивный, но фельдмаршал проявил некоторую щепетильность, прежде чем жениться на Еве, когда узнал кое-что о ее прошлом. Совершенно непонятно, почему он решил довериться не кому иному, как Герингу. «Могу ли я жениться на молодой женщине
Таким образом, меры предосторожности были приняты, и бравый маршал мог спокойно вступать в брак. Однако все эти предосторожности оказались тщетными, иначе каким же чудом Гелльдорф сумел раскрыть тайну? Это злосчастное дело позволило провести широкомасштабную операцию, совершить государственный переворот в стиле господ с Принц-Альбрехтштрассе.
Бломберг укатил в Италию, освобождая путь для Геринга, который уже видел себя военным министром, и Гиммлера, который надеялся воспользоваться этим, чтобы войти в большую семью генералов. Его полки СС составляли четверть вермахта. Трудно передать, как обрадовался Геринг, заполучив такие документы, ведь это означало, что Бломбергу придется уйти, и тогда пост главнокомандующего достанется ему, Герингу. А он так давно поставил себе эту цель. Бломберг, прервав медовый месяц в Италии, вернулся в Германию, чтобы похоронить мать. 20 января, не имея представления о том, какая каша вокруг него заварилась, он пришел в свой кабинет в военном министерстве и занялся делами.
Но заниматься ими долго ему не пришлось. 25 января Геринг представил взрывоопасный документ Гитлеру, который только что вернулся из Берхтесгадена. Фюрер пришел в бешенство – фельдмаршал обманул его! Он был свидетелем на свадьбе фельдмаршала, а теперь оказался в дурацком положении. Геринг быстро согласился с фюрером и вечером нанес Бломбергу визит и выложил все новости. Разоблачения прошлого его жены ошеломили фельдмаршала, и он готов был немедленно развестись с ней. Но Геринг вежливо пояснил, что этого недостаточно. Командование армии требовало отставки фельдмаршала. Как следует из дневниковой записи Йодля, сделанной двумя днями позднее, начальник генерального штаба генерал Бек сказал Кейтелю: «Непозволительно, когда главнокомандующий женится на проститутке». 25 января Йодль узнал от Кейтеля, что фюрер уволил фельдмаршала. Через два дня шестидесятилетний опальный военачальник покинул Берлин и отправился на Капри, чтобы завершить свой медовый месяц.
Следом за ним на идиллический остров прибыл его морской адъютант, что добавило еще один гротескный штрих к этой трагикомедии. Адмирал Редер, напутствуя лейтенанта фон Вангенхайма, распорядился потребовать от Бломберга развестись с женой во имя спасения чести офицерского корпуса. Молодой морской офицер, будучи самонадеянным и необычайно ревностным служакой, по прибытии на остров предстал перед фельдмаршалом и сразу вышел за рамки инструкции: вместо того, чтобы предложить своему бывшему начальнику развод, он призвал его поступить в соответствии с кодексом чести и стал совать ему в руку револьвер. Несмотря на опалу, жизнь фельдмаршалу не опротивела – вероятно, он все еще был влюблен в жену, невзирая на ее прошлое. Он не принял предложенного ему оружия, заметив, что у них с молодым морским офицером «различные взгляды на жизнь», о чем немедленно написал Кейтелю.
В конце концов, фюрер ведь пообещал вернуть его на высокую должность, едва скандал уляжется. Согласно дневнику Йодля, Гитлер сказал Бломбергу при его увольнении: «Как только пробьет час Германии, вы опять будете рядом со мной и все, что было раньше, забудется». Действительно, Бломберг писал в своих неопубликованных мемуарах, что во время их последней встречи Гитлер неоднократно подчеркивал, что в случае войны его снова назначат верховным главнокомандующим вооруженными силами. Однако, как многие другие обещания Гитлера, оно осталось невыполненным. Имя фельдмаршала Бломберга оказалось навсегда вычеркнуто из армейских списков. После нападения Германии на Польшу фельдмаршал просил фюрера доверить ему хотя бы корпус, но
Постепенно под понятие «проститутка» стало попадать все больше немецких женщин. К ним причислись женщины, болевшие венерическими болезнями; особы, которые вели асоциальный образ жизни. Тот, кто не хотел брать на вооружние моральные нормы нового режима, рисковал быть обвиненным в проституции. Женщин, ведших беспорядочную половую жизнь, причисляли к категории так называемых HWG-персон. Собственно, для национал-социалистов не имелось никакой разницы между проститутками и HWG-персонами. Во время войны женщина, чей муж находился на фронте, могла попасть в концентрационный лагерь и вовсе за малую провинность. Она могла быть обвинена в подрыве боеспособности страны посредством заведения любовника! Подобное обвинение опять же приравнивало таких женщин к проституткам. Женщины, которые не жаждали подчиняться нацистским представлениям о домохозяйке, рисковали попасть в отбросы женского рода, неспособные к созиданию и страдающие наследственными болезнями. Идеальная женщина должна шить, мыть, стирать и гладить. «Киндер, кляйде, кюхе – дети, платья, кухня» – вот ее удел. Те, кто не был согласен, могли попасть в исправительные заведения и даже быть стерилизованы.
Практика стерилизации проституток была введена в 1934 году. После этого их объявляли недееспособными. Но так как проституция не являлась достаточным обоснованием для насильственной стерилизации, обычно формальным поводом для этого становилось их «умственное слабоумие», что, в свою очередь, могло быть наследственной болезнью.
Несколько больше повезло тем женщинам, которые продавали свое тело, совмещая проституцию с государственными заданиями. Речь здесь идет прежде всего о пресловутом «Салоне Китти», воспетом в одноименной картине киномонстра от эротики Тинто Брасса. Вальтер Шеленберг в своих мемуарах так описывал ситуацию с созданием этого «разведывательного» борделя:
«У меня раздавался телефонный звонок, и голосом, в котором звучали похотливые интонации, Гейдрих сообщал:
– Сегодня вечером мы должны отправиться вместе, в штатском. Сначала где-нибудь пообедаем, а потом пройдемся по злачным местам.
Во время обеда его разговор становился неприличным. По мере того, как мы перебирались из кабачка в кабачок, он старался подпоить меня, но я всегда отнекивался, ссылаясь на то, что недостаточно хорошо себя чувствую, и ему ни разу это не удалось.
В один из вечеров у него зародилась идея, что для СД было бы неплохо организовать такое заведение, в котором можно было бы «развлекать» важных посетителей-иностранцев в неофициальной обстановке с помощью соблазнительного женского общества. В такой атмосфере, полагал он, даже самый чопорный дипломат неминуемо расслабится и выболтает полезные сведения.
Вскоре после этого я получил приказание Гсйдриха создать такое «учреждение», поскольку все возрастающее количество иностранных дипломатов, прибывающих вместе со своим окружением в Германию, делало его создание почти общественной необходимостью. Это заведение должно было называться «Салон Китти».
Через посредничество внешне безобидного дельца был снят в аренду большой особняк в одном из фешенебельных районов Берлина. Меблировка и украшение дома осуществлялись под наблюдением одного крупного архитектора. После него за работу принялись технические специалисты. Для установки микрофонов были построены двойные стены. Микрофоны подсоединялись к звукозаписывающим аппаратам, которые регистрировали каждое слово, произнесенное в доме. Наблюдение за аппаратурой осуществляли три опытных техника из управления СД, с которых взяли клятву о соблюдении тайны. Мнимый владелец особняка был обеспечен необходимой домашней прислугой с тем, чтобы заведение могло отличаться великолепным обслуживанием, погребом и столом.
Следующей задачей было найти «хозяек дома». Шеленберг отказался иметь с этим что-либо общее, указав Гейдриху, что его отдел располагал такими ценными женщинами-агентами, которых направить на подобную работу он просто не мог. Один из подчиненных Гейдриха, Артур Небе, начальник уголовной полиции, ранее в течение многих лет работавший детективом по обнаружению тайных притонов разврата, согласился взять на себя выполнение этой задачи. Из крупнейших городов Европы он завербовал самых высококвалифицированных и образованных «дам полусвета». В своих мемуарах Шеленберг с сожалением констатировал, что довольно большое количество женщин из высших кругов германского общества также более чем охотно изъявили желание служить своей родине подобным образом.