Секта для бога

Ровные ряды дверок матово блестели в свете ламп дневного света. Каждая имеет свой номер и маленькую скважину для ключа. Очень напоминает секретную картотеку, ибо все это скрыто в подвале роскошного здания. Единственный коридор, ведущий сюда, перекрыт парой крепких решетчатых дверей, а в конце коридора оборудовано место для охраны. Там постоянно дежурит кто-то из ребят.

Вячеслав обернулся к камере наблюдения, которая висела в углу комнаты. Под стеклянным глазком блестел красный огонек: внимание, вас снимает скрытая камера. Впрочем, она не скрытая, а красный огонек означает,

что монитор у дежурного в данный момент показывает эту комнату.

Вячеслав улыбнулся камере и помахал. Хранилище ценных вещей Хлыновского банка — это его вотчина. Он принимает от граждан ценные вещи, он заключает договор на их неприкосновенное хранение. Он относит вещи в склад, он же выдает их обратно.

Вещи хранятся как раз за этими дверками. Ценная вещь кладется в свободную ячейку, дверка закрывается на ключ. Ключи Вячеслав сдает охране. В этот подвал даже на танке въехать проблематично, можно считать, что ваши вещи в полной сохранности.

Вячеслав оглядел ровные ряды дверок. Во многих торчат ключи. Услуга новая, не особенно востребованная. Что поделаешь, русские люди не доверяют банкам. Ценные вещи скорей закопают в землю, чем сдадут в банк.

Вячеслав любил мечтать о кладах. Он прошелся вдоль дверок. Интересно, что может храниться за ними? Он на этой работе недавно, спасибо другу Владимиру, устроил по блату. Банк Хлынова — очень уважаемый банк. Сюда кого попало не берут, кандидатов очень долго проверяют и тестируют. Нельзя, чтобы в банке работал человек с улицы. Но у Вячеслава таких проблем не было. Ведь его рекомендовал не кто-нибудь, а сам Владимир Широков — сын директора банка.

Владимир — выдающаяся личность. Ему едва за тридцать, но он настолько способный и активный, что уже получил несколько высших образований, участвует в одном общественном движении и собирается создать свою партию. К тому же он ведет половину дел в банке, и поговаривают, что скоро отстранит от дел отца.

Вячеслав нахмурился. Он всегда хмурился, когда вспоминал единственную отрицательную черту Владимира. Тот был очень властным и требовательным. Все, кто его знал, говорили, что он всосал тягу к власти с молоком матери. Уже в садике все дети ходили по струнке и слушались только его. В школе Владимир устраивал неоднократные бунты, и с ним считался даже директор. В университете он организовал общественное движение в защиту прав студентов. Преподаватели панически боялись его, ибо по инициативе этого движения несколько из них потеряли работу, а один даже угодил в тюрьму за взятку.

У Владимира нет друзей, кроме меня. Вячеслав приосанился и улыбнулся. “Да! Я единственный друг этого железного с виду человека. Только мне он доверяет свои тайны. Он знает, что даже каленое железо не вырвет из меня его секреты”. Хотя Вячеслав был уверен, что главные тайны Владимир не доверяет никому.

В последний раз окинув взглядом дверки, Вячеслав собрался уходить. Вечер, конец рабочего дня. Сегодня ценных вещей больше не принесут. Он зашагал к выходу. Рука задумчиво скользила вдоль дверок, огибая торчащие ключи.

Дверки приятно прохладные, ключи блестят под лампами дневного освещения. Прохлада, прохлада... Пшш! Вячеслав воскликнул и отскочил. Одна из дверок была ощутимо горячей. Словно электрическая плитка. Вячеславу даже показалось, что он слышит шипение и чует запах паленой кожи. Он поглядел на руку,

но с пальцами все было в порядке. Что за галлюцинации? Все дверки должны быть одинаковой температуры, специальная аппаратура следит за этим. Ведь это оговорено в условиях хранения ценных вещей.

Он посмотрел на дверку. Она была обычной, ничем не отличалась от сотни других. Только ключа в ней не было. И номер 231, про себя прочитал Вячеслав. В углу дверки стоит клеймо долгосрочного хранения. “Эту ячейку заполнили еще до меня”.

Он осторожно поднял руку и коснулся дверки. Так и есть, показалось. Металл прохладный, как и оговорено в инструкции, — пятнадцать градусов по Цельсию. В и тут сталь под пальцами странным образом стала остывать. Вячеслав замер, словно его руку приморозило к стене. Температура заметно падала, пугающе быстро падала. Он испуганно отдернул руку, поглядел на пальцы. “Что со мной?!”

Но уже не только рука, а и кожа лица ощущала мороз, исходящий от дверки. Словно за ней стоял морозильник с мощным вентилятором, распространяющим холод по помещению. Озноб пробежал по спине Вячеслава. Что за чертовщина? Он оглянулся, красный огонек с любопытством блестел из-под камеры.

— Чего смотришь, лучше б подсказал, что делать! — сказал ему Вячеслав.

Огонек поглядел еще пару секунд и погас. “Ну вот! Даже он не хочет мне помочь. Вячеслав обернулся и посмотрел на дверку. Что за ней такое, если так быстро меняется температура? — Этак оно мне весь температурный режим испортит”.

Вячеслав огляделся, потом вынул ключ из ячейки тремя дверками выше. Тсс! Это тайна! Когда предыдущий сотрудник передавал ему дела, он по секрету рассказал, что из соображений экономии замки в этой стене повторяются. Россия здесь на всем экономят. Неизвестные строители этого чуда посчитали, что незачем делать много разных замков с ключами, когда все равно все это находится в подвале под надежной охраной. Да и откуда ворам знать, что ключик от пустой кабинки 567 подходит к заполненной 231?

Рука с ключом замерла на полпути. “Я нарушаю инструкцию! Но ведь я должен следить за порядком, в том числе и за температурным режимом. Я должен узнать, что там внутри так охлаждает воздух”.

Больше не задумываясь, он вставил ключ в скважину. Дверка отозвалась волной прохлады, ключик тут же охладился, сделавшись едва ли не ледяным. Но эта прохлада странным образом успокоила, сомнения исчезли. Вячеслава посетило ощущение, что предмет, находящийся внутри, одобряет его поступок.

Щелкнул замочек, Вячеслав замер, не в силах открыть дверку. Неуверенность сковала тело слабостью. “Правильно ли я делаю? Это не входит в мою компетенцию. Может быть, позвонить Владимиру?”

“Ха! И из-за такой мелочи ты меня позвал?! — услышал вдруг Вячеслав внутри себя громкий насмешливый голос. — Может, мне устроиться на полставки твоей нянькой?!”

Владимир любил над ним подтрунивать. И слова про няньку — это любимые его слова. Вячеслав улыбнулся, вспомнив это, и, уже не колеблясь, открыл дверку. Сейчас мы увидим причину этого безобразия.

Дверка распахнулась, едва слышно скрипнув. Внутри ячейки царил полумрак. Сухое, темное, прохладное место — так это описано в рекламном проспекте. Есть камеры с терморегуляцией и освещением, но они стоят дороже. Здесь температура должна быть фиксированной, а не прыгать как ей вздумается.