Секта с Туманного острова
Шрифт:
Ее взгляд беспрестанно устремлялся к другим столам, чтобы посмотреть, не знает ли она кого-нибудь. Мадлен говорила им, что многие из гостей – знаменитости. Правда, остальные столы стояли немного подальше, а пялиться ей не хотелось.
Ланч состоял из томатного супа и рыбы с овощами и травами. Доев, София почувствовала легкое прикосновение к плечу. Она обернулась и увидела Освальда, стоявшего, положив руки на спинку ее стула. Он выглядел сердитым. Просто разъяренным.
– Как давно вы здесь? – Не дожидаясь ответа, обратился к Мадлен: – Их пригласил сюда я, и мне хотелось показать им все самому.
Его голос звучал сдержанно
Щеки Мадлен стали пунцовыми. Она так низко склонила голову, что почти касалась подбородком груди.
– Я подумала, что ты очень занят, и хотела помочь… Посчитала, что у тебя есть более важные дела, – почти прошептала она.
– Можешь идти. Я беру их на себя, – сказал он, махнув рукой так, как отмахиваются от мухи.
Мадлен выскользнула из-за стола и удалилась по проходу столовой мелкими, семенящими шагами.
Освальд повернулся к Софии и снова улыбнулся, но раздражение в его взгляде еще сохранялось.
– Я действительно хотел встретиться с вами, но не знал, что вы приедете именно сегодня, и мой день, как вы слышали, полностью расписан. Однако мы, по крайней мере, можем посмотреть на дома для гостей. Поездка на пароме прошла приятно?
– Да, нам всё рассказали о привидении в усадьбе, – сказала София, не успев сдержаться. Всему виной ее проклятый длинный язык.
Освальд лишь засмеялся.
– Да, этот Бьёрк создает нам отличную рекламу… Людей привлекает темная история усадьбы: «Приезжайте сюда и повстречайтесь со злой графиней!» Надеюсь, вы во все это не верите?
– Конечно, нет, – поспешно откликнулась Вильма, ущипнув Софию за мизинец.
– Хорошо, – сказал Освальд. – Тогда начнем экскурсию!
Он открыл перед ними дверь столовой и повел их к домикам. Идя совсем рядом с Софией, подхватил ее рукой под локоть, словно направляя в нужную сторону. Легкое прикосновение, едва заметное, но явно намеренное касание заставило ее затрепетать от удовольствия.
Она была не из тех, кому парни оборачиваются вслед на улице. Тем не менее Освальд притянул ее поближе, хотя рядом шла Вильма с красивой фигурой и уверенной походкой.
Перед тем как они оказались у домов, его рука коснулась места чуть выше ягодиц, где сосредоточены нервы; от этого прикосновения у нее почти перехватило дыхание.
Домики напоминали бытовки с рядом пронумерованных дверей, но их основательная древесина и массивные металлические ручки свидетельствовали о качестве постройки – дорогостоящий реновационный проект, в точности как усадьба.
– Сейчас посмотрим! – вынимая из кармана ключ, произнес Освальд. – «Пятерка» сейчас должна пустовать. Это стандартная комната. Почти все они одинаковы.
Комната на самом деле оказалась гостиничным номером, состоящим из гостиной, спальни и ванной. Внутри по-прежнему пахло новым деревом и пластиком.
Они с любопытством оглядывались. Освальда интересовало лишь описание освещения и вентиляции, которые, по его словам, были совершенно новаторскими.
– Верхний свет содержит ультрафиолетовое излучение, поэтому зимой не ощущается нехватки солнечных лучей. Вентиляция постоянно подает свежий воздух, и если он холодный,
Освальд сделал паузу, чтобы удостовериться, что они следят за его мыслью.
– Самое главное – это спальня. Пойдемте, я вам покажу. Он завел их в комнату, закрыл дверь, нажал на кнопку, и на окна опустились черные шторы. Стало совсем темно.
– Свет сюда вообще не проникает, – услышали они его слова. – Вы не различите даже контуры мебели. Вот так нужно спать, чтобы тело полностью отдыхало. Впечатляюще, правда?
София, содрогнувшись, судорожно ухватилась за рукав Вильмы. Это напомнило ей о том, как она в детстве впервые спала за городом. Посреди ночи проснулась в полной темноте и подумала, что ослепла. Кричала как ненормальная, пока мама раз сто не зажгла верхний свет, чтобы показать ей, что она видит. Тем не менее с тех пор София безнадежно боялась темноты.
Наконец Освальд снова зажег лампу и вывел их на дневной свет. Потом они отправились в рекреационный отсек, где имелись сауна, бассейн с морской водой и спортзал. В одном углу зала стояло нечто, напоминающее трехметровой высоты металлическое яйцо.
– Что это такое? – спросила София.
– Туда можно зайти и тренировать свои ощущения. Звук, свет, краски и температура – все впечатления, в повседневной жизни набрасывающиеся на человека вперемешку. В яйце, как мы его называем, человек воспринимает их по отдельности. Это важная часть программы.
Они прошли мимо большого класса, где сидели и занимались люди. Некоторые читали тексты, другие сидели неподвижно, с закрытыми глазами.
– Здесь мы изучаем тезисы.
У Софии на языке вертелись комментарии и вопросы, но Освальд посмотрел на наручные часы – и словно вдруг заторопился.
– Ферму и теплицу вам придется посмотреть в следующий раз, – проговорил он. – Однако прежде чем вы поедете домой, я хочу вам кое-что показать.
Он подвел их к отдельно стоящему дому, расположенному рядом с цепочкой жилых домиков, – деревянному, с открытой террасой; возможно, раньше в нем жила прислуга. София ожидала вновь увидеть внутри какое-нибудь суперсовременное оборудование, но никаких предметов в доме не оказалось – лишь пол, стены и бесконечные стеллажи. Приятно пахло деревом и олифой, а только что пробравшееся в окна послеполуденное солнце образовывало на полу золотистую дорожку.
– Тут у нас будет библиотека, – пояснил Освальд и многозначительно посмотрел на Софию.
– Вот как… – произнесла она с сомнением.
– Я слышал, что ты крупный специалист по литературе и обожаешь книги.
– Где ты об этом слышал?
– В анкете, которую ты заполняла после лекции, было написано, что ты только что сдала выпускной экзамен по литературоведению. – Он опять многозначительно посмотрел на нее. – Мне нужен человек, способный создать здесь настоящую библиотеку. С книгами, соответствующими нашей философии. Никаких финансовых ограничений нет. Важно только, чтобы все было правильно.