Секты, сектантство, сектанты
Шрифт:
История красноречиво свидетельствует о том, что христианский принцип «любви к ближнему» отнюдь не препятствовал распрям между людьми и народами, проявлениям религиозной нетерпимости, нередко выливавшимся в кровавые побоища, преследованиям свободомыслия и т. д. Старшее поколение сектантов, на себе испытавшее притеснения со стороны русской православной церкви в дореволюционные годы, видимо, не задумывается над тем, что православные иерархи тоже руководствовались в своем поведении заповедью «любви к ближнему», которая ничуть не мешала им враждебно относиться к тем, кто не разделяет их веры. Это не случайно: христианская заповедь «любви к ближнему» подразумевает любовь лишь к единоверцам, не затрагивая инаковерующих. Л. Фейербах отмечал: «Быть христианином — значит пользоваться божественной любовью; а не быть христианином — значит быть предметом ненависти и гнева божия. Следовательно, христианин
111
Фейербах Л. Избр. философ. соч., т. 2. М., 1955, с. 291.
В данном же случае можно видеть, что «любовь к ближнему» правомерна лишь в рамках одного религиозного течения, ибо и православные, и сектанты являются христианами, но уже расхождения в каких-то частных вопросах накладывают отпечаток на их взаимоотношения и ни о какой любви говорить здесь не приходится.
В искаженном виде интерпретирует сектантская мораль представление о добре и зле. Как правило, последователи различных сект по-своему трактуют эти понятия, исходя из общехристианской схемы, согласно которой источником добра является бог, а источником зла — сатана. Учение о боге и сатане полно противоречий, которые богословы не смогли устранить, несмотря на все их попытки. Они не смогли дать вразумительного ответа на основной вопрос, который вытекает из этого учения: если бог всемогущ, почему он допускает существование сатаны, а следовательно, и зла на земле. А ведь подобный вопрос сам собой возникает у каждого непредубежденного человека, который сталкивается с христианским представлением о боге и сатане. Однако он остается без ответа.
Учение о том, что все зло в мире проистекает от сатаны, объективно мешает увидеть истинные причины человеческих бедствий и страданий, аморализма, разного рода отрицательных явлений в жизни, а значит, препятствует устранению этих причин, фактически увековечивая зло. К сожалению, этого не понимают верующие, находящиеся под влиянием религиозных догм, разделяющие ту веру, которую преподносят им духовные наставники.
Сектантские проповедники в гораздо большей степени, чем православные и католики, акцептируют внимание на «кознях дьявола». Это особенно проявляется у «Свидетелей Иеговы» и адвентистов, у которых вся история рассматривается как извечная борьба между богом и сатаной. Адвентисты седьмого дня исходят из концепции Е. Уайт, которая писала: «Человеку при его сотворении были дарованы благородные телесные дары и качества. Он был совершенным существом и жил в гармонии с богом. Его мысли были чисты, его цели святы. Непослушание дало этим силам и свойствам другое направление, и вместо истинной любви появились себялюбие и эгоизм. Через грехопадение человек до того ослабел, что он был не в состоянии с помощью собственной силы сопротивляться греху. Он сделался пленником сатаны и остался бы навсегда таковым, если бы бог в своей любви не вступился за него в качестве посредника».
Своеобразно излагает представление об «извечном конфликте» между богом и дьяволом один из идеологов иеговизма И. Рутерфорд. В своем писании «Арфа божья» он заявляет, будто сатана является… сыном божьим. В представлении иеговистов бог Иегова имел двух сыновей: Иисуса Христа и сатану. Последний будто бы не пожелал подчиниться отцу, вырвался из-под его власти и стал творить зло, сумев привлечь на свою сторону немало людей, поддавшихся на его искушения. Между богом Иеговой и его последователями, с одной стороны, и между сатаной и сатанистами — с другой, идет непримиримая борьба, которая в конечном счете окончится победой Иеговы.
Исходя из этой концепции, «Свидетели Иеговы» должны рассматривать весь мир, лежащий за пределами их организации, порождением сатаны. Сатанинскими считаются и существующие на земле государства, и формы их правления, и государственные институты, и люди, не входящие в состав иеговистских общин. Членам церкви внушается враждебность по отношению к инаковерующим и тем более неверующим. «Любовь к ближнему» касается лишь самих «Свидетелей Иеговы».
На примере иеговистского учения можно видеть, как представления о боге и сатане трансформируются в откровенно антигуманную доктрину, разъединяющую людей, формирующую чувство взаимного недоверия, враждебности к ближним.
В меньшей степени это видно у адвентистов седьмого дня, которые, хотя и считают себя «избранным народом», не призывают к открытой вражде с «миром». Но
Противоречивость учения о сатане заключается, помимо прочего, в том, что с одной стороны все зло на Земле объявляется исходящим от дьявола (но тогда нельзя обвинять людей в грехах, ибо они бессильны что-либо сделать, чтобы противостоять сатане), а с другой, считается, что человек все же должен нести ответственность за свои прегрешения: он обладает свободой воли, а значит и правом выбора. Иными словами, если он грешит, то только по своей вине. От него и только от него зависит, поддаться искушению сатаны или нет.
Однако адвентистские идеологи, детализируя свое учение, подчеркивают, что бороться с искушениями верующие в состоянии лишь в том случае, если они прибегнут к божьей помощи.
«Наша единственная надежда в деле победы над грехом и искушением — только в боге. Если мы постоянно находимся в единении с богом, то это сохранит нас от всякого развращения».
Свое представление у сектантов о счастье. Оно не выходит за рамки религиозного миропонимания, ибо истинное счастье верующего человека, в понимании приверженцев любой религии, состоит в достижении им царства божьего. К этому якобы и следует направлять все свои помыслы; что бы ни делал человек в жизни, ему надлежит свои поступки, свое поведение соизмерять лишь с тем, будут ли они способствовать достижению райского блаженства. «Если суждена человеку блаженная жизнь, — писал один из проповедников адвентизма, — то она возможна и осуществима лишь только в царстве Христовом».
Говорить о подлинном счастье в земной жизни вряд ли можно, ибо «человек, великий в своей скорби и маленький в радости, является гостем на этой скорбной земле» [112] . Согласно баптистской концепции, земная жизнь не имеет самостоятельной ценности, она дана людям лишь для подготовки к грядущей вечной жизни. Современный баптистский автор пишет: «Человек принадлежит к двум мирам: видимому и невидимому. Телом он — гражданин земли, духом — небожитель. Его земное гражданство временно, небесное же жительство вечно. И в свете этого наша жизнь под солнцем есть не что иное как подготовка к вечной жизни» [113] . Но если земная жизнь временна, то, конечно, не может быть и речи о достижении в ней полнокровного счастья.
112
«Братский вестник», 1976, № 1, с. 51.
113
Там же.
Ныне сектантские проповедники заявляют, что они будто бы не отрицают земных радостей для своих чад. На страницах «Братского вестника» можно прочитать, что «господь делает человека ревностным в исполнении всех его обязанностей, упорядочивает его жизнь, дает душе человека мир; делает его способным к радостной жизни и смерти» [114] .
Но вся радость жизни, оказывается, заключена в подготовке к вечной жизни в царстве божьем, не более того. Что бы ни делал человек, он всегда должен видеть перед собой образ господа. Когда современные баптистские проповедники говорят о труде человеческом, они непременно оговаривают, что «всякий труд человека на земле должен быть выполнен не как для людей, а как для господа, И этот труд приносит глубокое удовлетворение» [115] .
114
Там же, с. 53.
115
Там же.
Привет из Загса. Милый, ты не потерял кольцо?
Любовные романы:
современные любовные романы
рейтинг книги
Диверсант. Дилогия
Фантастика:
альтернативная история
рейтинг книги
