Секунда меняет жизнь
Шрифт:
– Кто тебя так?
– подскочил ко мне Саша.
– Корни дерева, - усмехнулась я, и в ту же секунду левая половина лица заболела.
– Пойдем, у меня есть аптечка, - Анайдейе почти силой повел меня к своей 'Хонде'.
Следующие десять минут он останавливал кровь, а потом осторожно промывал рану перекисью. Прилепил пластырь телесного цвета и полюбовался проделанной работой.
– Наверняка немного опухнет, - сказал он, слегка улыбаясь.
– Ты под меня косишь?
–
– Ага, - тихонько кивнула я, - беру с тебя пример!
– Дать зеркало?
– заботливо спросила подошедшая Лисса.
– Я и так знаю, что раскрасавица, - спокойно ответила я.
– Сейчас будут награждать самого достойного на сегодняшних соревнованиях, - позвал нас Сумман.
Танатос уже стоял посередине поляны и жестом требовал тишины.
– Дамы и господа!
– начал вещать он, когда все замолчали.
– С вашего позволения я отдам этот приз самому достойному!
Толпа начала хлопать и улюлюкать. Обе команды выстроились рядом с ведущим.
– Самым достойным сегодня я считаю... (я уже почти сделала шаг вперед) я считаю Лиссу!
– громко объявил Танатос.
Я сохранила внешнее спокойствие и невозмутимость. Почему Лисса? Я же все сделала! Я выиграла пять конкурсов подряд и нашла пояс! Толпа хлопала. Довольная Лисса вышла к Танатосу, и он отдал ей приз - маленькую черную шкатулку. Интересно, что там? Команды похлопали (я в том числе) достойнейшей и разошлись по местам. Я намеривалась сделать тоже самое, но Лисса преградила мне путь:
– Я могу заживить твою рану, - настойчиво сказала она.
– Все равно шрам останется, - пожала я плечами.
– Нет, - она слегка улыбнулась мне, - не останется, если позволишь помочь.
Я прищурилась здоровым глазом и решила:
– Давай!
Она повела меня подальше ото всех. Мы сели на траву за машинами, и нас не было видно. Лисса потянулась к моей рассеченной брови, а я дернулась назад.
– Спокойно, - она слегка улыбнулась мне.
Она аккуратно и быстро отлепила пластырь и начала что-то шептать на непонятном мне языке. Я старалась сидеть неподвижно и закрыла глаза. В голове крутились странные мысли. То мне виделись всякие дикие лошади, скачущие по прерии, потом резко я подумала о быстро текущем горном ручье. Может, на меня так действует то, что шептала Лисса?
Она замолчала и посмотрела на мою бровь.
– Пару дней сохранится краснота, но опухоли не будет и шрама тоже, - довольно сообщила она мне.
Я приподнялась и посмотрела на себя в зеркало заднего вида одной из машин. И вправду. Бровь пересекала тонкая красная полоска.
– Спасибо, - поблагодарила я ее и пошла восвояси.
– Не за что, - услышала я уже за спиной, -
Я встала как вкопанная. Киса! Меня удивила не фамильярность рыжей девицы, а то, что именно так ко мне обратился автор анонимной записки! Вдруг это она?! Вдруг это Лисса написала ту самую записку?! Я решила не спрашивать в лоб, а узнать все более деликатным способом. Чуть позже...
На поляне все разбились на кучки и вели беседу каждый о своем. Я поискала глазами Сашу и пошла к нему. Он разговаривал с Полиной. Пока шла, я увидела, что Дэй играет с Фобосом, и решила ему не мешать.
– А вот и самородок, - обрадовалась моему появлению Полина - Я смотрю, тебе оказали темную помощь.
– Все лучше, чем шрам на всю жизнь, - вздохнула я.
– Кто же спорит?!
– воскликнула Полина.
– Просто это странно, что они сами предложили помочь. Обычно у них выпрашивать надо.
– Но я же принесла им победу сегодня, - невесело усмехнулась я.
– Твоя правда, - согласилась со мной женщина, - я очень удивилась, когда наградили не тебя.
– Победителей не судят, - пожала я плечами.
– Все равно обидно, - Саша вклинился в разговор.
– Проехали, - махнула я рукой.
Мы еще поболтали о всякой всячине минут десять. С каждой минутой Полина мне нравилась все больше и больше. Потом ее позвал Владимир Романович, и мы остались с напарником вдвоем.
– Что дальше?
– спросила я и прислонилась к рядом растущему дереву плечом.
– Пикник!
– Саша аж облизнулся.
– Еда!
Я оглядела поляну. Фольклорный старик снова суетился и метался в разные стороны. Потом понаблюдала, как Фобос и Дэймос тянут в разные стороны одну палку. Снова оглядела поляну и рот раскрыла. В нескольких местах на поляне появились мангалы и несколько низких столов с едой. Как так? Только что ничего не было, и резко ничего не появлялось! Старик уже разговаривал с Владимиром Романовичем и усиленно кивал. Народ начал подходить к столам, брать тарелки и без всякого удивления и стеснения накладывать себе еду.
– Пойдем, а то нам не хватит!
– Саша потянул меня за руку к ближайшему столу.
– Ну, да, - я захихикала, - вдруг они все неделю не ели, чтобы только нас с тобой голодными оставить.
Саша уже набирал себе всяких салатов. Я присоединилась к нему, потому как мой желудок уже войной на меня пошел.
Хрум-хрум, чав-чав... и прочие подобные звуки оглашали поляну следующие полчаса. Мы с Сашей наелись как... ну очень наелись! На мангалах зажарили наверное стадо быков! Я, еле дыша, ушла от столов и села на траву, облокотившись о дерево спиной. Саша разлегся рядом.