Секвойя

capuchinkina

— Джастин Бибер, — выдохнула малышка, — мама, это же Джастин Бибер! — она дернула маму за рукав, отчего та улыбнулась и, шепнув что-то девочке, направилась к парню.

— Извините, не могли бы Вы сфотографироваться с моей дочерью? — сдержанно поинтересовалась она.

Объект, коим оказался высокий парень лет 20, очаровательно улыбнулся, взъерошивая темно-русые волосы, лежащие в удивительно органичном беспорядке. Он был, пожалуй, худощавым, но определенно держал свое тело в форме, что было

видно по коротким рукавам голубой футболки, выразительно очерчивающим мышцы на его плечах.

— Ну конечно, маленькая леди, иди ко мне, — он протянул руку девочке и она, сначала неуверенно покосившись на маму, а потом осмелев, подбежала к нему. Он взял ее на руки, и очаровательно улыбнулся ей. Женщина, достав из сумочки телефон, сделала несколько кадров. Парень окликнул кого-то из команды и кивнул головой, после чего послышались звуки затвора, но самого снимающего в толпе было разглядеть трудно.

Он поставил ее на ноги и присел рядом на корточки.

— Как твое имя, принцесса? — он сжал ее маленькие пальчики в своих и слегка прикоснулся губами к тыльной стороне ладони.

— Жюли, — восхищенно произнесла она.

— Ты прекрасна, Жюли, ты знаешь об этом? — спросил он, пристально глядя ей в глаза.

Она помотала головой, все еще не веря в происходящее.

— Ты прекрасен, — тихо сказала она, не отрывая от него взгляда.

Девочка залилась румянцем, казалось, что в ее глазах видно, как быстро бьется ее маленькое сердце. Она порывисто обняла его, вызывая у него очередную улыбку.

— Спасибо, милая, — сказал он, поднимаясь на ноги.

Девочка быстро подбежала к маме, восторженно тараторя что-то.

Девушка, все это время стоявшая сантиметрах в двадцати от происходящего, наблюдая эту трогательную сцену, вдруг вспомнила, что она, вообще-то, спешит. Но ее взгляд вдруг наткнулся на пару глаз глубокого янтарного цвета.

— Вы тоже хотите фото? — вдруг спросил их обладатель.

Глаза девушки расширились. Она быстро заморгала, словно сбрасывая с себя недоумение.

— Ч.. Что?
– она, словно была оскорблена. — Фото? — ее взгляд полыхал все сильнее с каждым сказанным ею словом. — Фото с Вами? Вы, должно быть, шутите? — она приподняла обе брови сразу, от чего ее лицо выглядело крайне обескураженным. Она оторопела от подобной наглости.

— Я что-то сделал не так? — недоуменно, но осторожно произнес он, не понимая, чем вызвана такая реакция.

Охрана дернулась, пытаясь подойти к нему, и, в случае чего, оцепить. Но он жестом остановил их.

Девушка уставилась на него, склонив голову набок, и произнесла

ледяным тоном, от которого поежился даже администратор, стоящий рядом:

— Святая невинность… Вы всё сделали не так. Из-за вашего появления я опаздываю на очень важный обед, но вашим поклонникам не достает ума понять, что вход отеля существует, в том числе, и для выхода из него.

— Мадемуазель, извините, Ваша машина уже подана к запасному входу, — вдруг осторожно вмешался администратор, стараясь не допустить разгорания конфликта.

— Помолчите, пожалуйста! — вдруг резко одернула его девушка. — Дайте молодому человеку объяснить, почему он не выбрал местом своего пребывания какое-нибудь менее цивилизованное заведение, — сказала она, не сводя глаз с парня.

Администратор провел рукой по волосам, стараясь не глядеть на парня, губы которого уже расплывались в усмешке.

— Видите ли, этот отель славится своим избирательным отношением к выбору гостей. Насколько мне известно, здесь, как правило, останавливаются люди, знакомые с нормами поведения в обществе. Теперь я вижу, что из всех правил существуют исключения, — вежливо, слегка улыбаясь, ответил Джастин.

Администратор попытался подавить улыбку.

Девушка залилась краской, и впервые в жизни испытала страстное желание выругаться так грязно, как, ей казалось, она даже не умела. Но благоразумие вовремя взяло верх.

— Действительно, — саркастично улыбнулась она. — Вы слышите? — обратилась она к администратору, не сводя глаз с улыбающегося парня, явно довольного своим ответом, — Вам стоило бы более придирчиво относиться к выбору гостей. Я уже почти готова Вам в этом помочь, — протянула она угрожающе, пристально глядя на Джастина.

— Вы так прекрасны, — вдруг обезоруживающе улыбнулся парень. — Но из Вашего рта льется такое дерьмо, что это полностью перекрывает Ваши достоинства. Вам не помешало бы быть чуть более женственной, — с укоризной произнес он. Секьюрити захихикали.

— Да как Вы смеете? — задохнулась девушка от негодования, громко цокнув шпилькой о мраморный пол. — Прежде чем говорить о моей женственности, может быть, лучше поразмышляете о своей мужественности, которой Вы явно обделены? — возмущенно воскликнула она. А затем добавила:

— Сожалею, что Вам не удается справиться с детьми собственными силами, и Вы вынуждены таскать за собой отряд охраны. Может быть, будь Вы менее тощим, смогли бы постоять за себя сами, но, боюсь, даже пачка скрепок будет для Вас непосильной ношей. — Она улыбнулась самой очаровательной улыбкой, на которую только была способна.

Она понимала, что перегибает палку, но сейчас она была настолько зла на него, что уже не могла остановиться. Парень, в общем-то, не был ни в чем повинен, поэтому сейчас стоял в легком недоумении, как его угораздило стать участником нелепого спора с этой высокомерной нахалкой.