Selbstopferm?nner: под крылом божественного ветра
Шрифт:
Смотреть.
— Том, я хочу извиниться за то, что наговорила тебе в тот раз. Ты, конечно же, прав. Мари — член твоей семьи, бывшая подруга твоего брата, мать его детей, и если ты решил не бросать ее в беде, то это очень благородно с твоей стороны. Я, к сожалению, для тебя никто и считаться с моим мнением не обязательно.
Я посмотрел в голубое небо с белыми барашками облаков и медленно выдохнул. Так, секса я пока не захочу, а вот…
— Не надо делать такое лицо, Том. Я все понимаю. Если ты считаешь, что Мари и ее дети нуждаются в опеке, кто я такая, чтобы мешать тебе заниматься благотворительностью? Просто может быть нам втроем обсудить,
Дым от сигареты окутывал меня. Я с наслаждением втягивал его и очень медленно выдыхал. Не знаю, что со мной. Сью прекрасная, нежная, понимающая. Мне даже иногда казалось, что я люблю ее. Это всё не то. Всё неправильно. Не понимаю, что происходит.
— Сью, давай заведем детей? — тихо попросил я, сам офигев от собственной идиотской просьбы.
Он поперхнулась и удивленно посмотрела на меня:
— Давай…
Бля…
— Только не сейчас.
Фуф… Черт… Ну и шуточки!
— Мне всего двадцать шесть. Я пока не готова быть матерью. Мне надо закончить Университет и сделать карьеру. У меня много идей и мыслей. Том, я не готова сейчас запереться в четырех стенах и нянчить детей.
Я улыбнулся:
— Да, ты права. Позже…
Она села мне на колени и обняла.
— Так приятно, что ты понимаешь меня. А хочешь, мы вместе поедем к Мари и навесим деток? К тому же мы давно не были у твоей мамы. Хочешь, поедем к ним в гости?
Снял ее с колен и встал.
— Не хочу.
— Том… — схватила она меня за руку.
Я мягко высвободился.
— Прости, Сью, я неважно себя чувствую. Слишком много выпил вчера.
— У тебя какие-то проблемы? — участливо спросила она. — На студии? Или это из-за Билла?
Покачал головой и улыбнулся, как можно нежнее:
— Просто перебрал. — Склонился к ней и поцеловал. Как я мог вчера настолько перебрать?
Дома было решительно нечего делать. Я слонялся из угла в угол, как неприкаянный. Сью сновала вокруг, желая угодить. Я вспомнил, как мы однажды ржали с Густавом над идеей Георга жениться. Густав тогда прокомментировал задумчивую мыслеформу друга, что жениться, безусловно, можно, но что потом делать с бабой, когда она туда-сюда целый день перед носом маячит и адски раздражает своими мотаниями? Впрочем, именно Густав в итоге у нас и женился первым. Его избранница была какой-то стукнутой на всю голову, зато в постели, по уверениям счастливого на тот момент друга, творила чудеса. Через два года Густав сбежал от нее, и мы до сих пор не рискуем даже напоминать ему о существовании этой особы. Видимо поэтому, наблюдая, как наш всегда спокойный как удав ударник с суеверным ужасом в глазах вздрагивает от одного ее имени, Георг так и не собрался узаконить свои отношения с подругой… Что все равно не помешало ему стать папой раньше нас всех! Интересно, парни сейчас в стране? Пива что ли с ними выпить? Сто лет не видел ни одного, ни другого.
Густава не было. Он колесил по Америке и должен был вернуться буквально на днях. А Георг обрадовался и с удовольствием поддержал идею погулять.
— Куда ты? — заглянула в глаза Сьюзен, когда я начал обуваться.
— С парнями хочу посидеть. Обсудить надо кое-что. У меня есть несколько идей для их нового альбома.
— Ты надолго?
— Не знаю, — честно признался я. — Буду поздно и скорее всего пьяный.
—
— Не стоит меня ждать, — чмокнул ее в щеку.
Путь к дому Георга я зачем-то проложил через район, где жила мама. Это было совсем не по пути, но незагруженная дорога манила сделать крюк, а сердце гулко стучало и тоскливо тянуло. Глаза то и дело отвлекались на тротуары, выискивая тонкую фигурку с большой коляской. В это время Мари обычно гуляла с близнецами. Только не тут. По Унтер ден Линден, в тени лип. Стоит ли говорить, что совершенно незаметно для меня машина сама прикатила на улицу Лип, мне осталось лишь скромно подчиниться воле всевышнего. Снизив скорость до минимума, авто медленно поплыло вдоль бордюра, словно издеваясь надо мной. Мари всегда садилась на одной и той же скамейке, под одним и тем же деревом, почти посередине длинного зеленого коридора. Иногда, в особо хорошие дни, она почти на целый день уходила в Тиргартен. Бродила по аллеям парка или валялась с детьми на многочисленных лужайках. Глупо надеяться, что в столь чудесный день, она будет торчать на лавочке в одном из самых оживленных мест Берлина.
— Мари! — воскликнул я, узнав не столько ее, сколько коляску с мальчишками. На лице сама собой расползлась довольная улыбка. — Мари… — Я покрутил головой, прикидывая, где бы тут бросить машину.
С трудом через четверть часа найдя место для парковки, я чуть ли не бегом кинулся по бульвару, боясь, что Мари могла уйти домой. Нет, она все так же сидела на лавочке и читала книгу. Выровняв дыхание и сделав вид, что просто прогуливаюсь, я неторопливо направился к ней.
— Разрешите с вами познакомиться? — плюхнулся рядом, кладя руку на спинку лавочки за ее спиной.
Мари вздрогнула и повернулась ко мне явно с желанием послать. Однако ее губы тут же растянулись в счастливой улыбке.
— Том, — протянула она ласково и в знак приветствия потерлась щекой о мое плечо.
Я притянул ее к себе за шею и чмокнул в висок.
— Как ты здесь оказался?
— Эээээ, — протянул я, закатывая глаза. — Если я совру, что просто проезжал мимо… прогуливался… случайно решил сократить путь до дома… Ты мне поверишь?
Она отзеркалила меня — точно так же улыбнулась и игриво закатила глаза:
— Конечно. Ты же знаешь, я всегда тебе верю.
— Ну, тогда вот. Как вы? — Я заглянул в коляску, где спали дети.
— Если я тебе скажу, что мы по тебе скучаем, нам тебя не хватает, а без твоих сказок мы не можем заснуть, ты мне поверишь?
— Конечно, нет. Потому что ты всегда мне льстишь.
— Тогда вот.
— Но мне нравится, когда ты так врешь. Можешь продолжать.
Она засмеялась. Я смотрел на нее, видел искорки в глазах и не мог в это поверить. Мари действительно оживала. Сейчас она была искренней, счастливой, и, кажется, она мне обрадовалась по-настоящему.
Мы болтали с ней, как в прежние времена, меряя шагами аллеи. Я рассказывал Мари о своих делах и планах, пожаловался на вероломное вторжение Сьюзен в мою жизнь вчера вечером. Посоветовался насчет изданий, в которых можно было бы попиарить моих ребят из группы.
— А ты можешь помониторить русские сми? Я думаю, может заняться еще русским рынком? Просто ты язык знаешь, лучше разбираешься в ситуации. Сможешь собрать сведенья и сделать маркетинговое исследование?
— Конечно, смогу, — радостно согласилась она. — Свяжусь со знакомыми, сделаю запросы. Только это не завтра, естественно, будет.