Селедка под шубой
Шрифт:
– Катюша, здравствуй! – услышала я ласковый голос Екатерины Васильевны. – Звоню, чтобы тебя поздравить! Каникулы – это маленькое счастье…
Екатерина Васильевна Нежельская – это соседка Паши, очень хорошая женщина, бывшая актриса. Мы с ней дружим. Да, мне и самой это странно, ведь по возрасту она старше моей бабушки, тем не менее, это так!
– Здравствуйте, Екатерина Васильевна! А поздравлять ещё рано – мы завтра учимся, – грустно вздохнула я.
– Ну, в последний учебный день, я надеюсь, вас не будут сильно напрягать?
– Если
– Даже так… – удивилась Нежельская. – А я всегда думала, что по субботам в школах не ставят сложные предметы.
– Ну да, у нас по расписанию стоит классный час… Но мы плохо написали контрольную по алгебре, а учительница – наша классная!
– Да, не повезло… Значит, завтра вас будут ругать? Как же я в школе не любила алгебру, представить себе не можешь! – вдруг призналась Екатерина Васильевна.
– Могу! Сильнее я только физру не люблю!
– Почему?
– Не знаю, – пожала я плечами. – Может потому, что я не могу переодеваться на скорость? Да еще и стоя на одной ноге, в нашей тесной душной раздевалке!
– Понятно! – засмеялась она. – Катюша, а у меня сюрприз… Приглашаю тебя в театр! Ты же хотела увидеть «Безымянную звезду»?
– Очень! – от радости я даже подпрыгнула на стуле. – А когда?
– Завтра! Как раз отведешь душу после своей алгебры!
– Екатерина Васильевна, я завтра не смогу… – сразу же сникла я. – У Тани день рождения!
– Ничего страшного, детка, не расстраивайся! А в воскресенье ты свободна?
– Да, свободна!
– В воскресенье дают «Доходное место». Говорят, очень даже занятный спектакль. Это по Островскому, – объяснила женщина. – Вы его не проходили?
– Нет.
– Его, по-моему, в старших классах проходят… Пойдем?
– Конечно, с удовольствием!
– Слушай, Катюша, а давай я попробую достать три места? – вдруг предложила Нежельская. – Пригласим с собой твою Татьяну! Заодно мы с ней и познакомимся.
– Екатерина Васильевна, спасибо! Она давно уже хочет сходить со мной в театр!
– Вот и договорились, детка! Значит, завтра днем я тебе позвоню. Удачи с алгеброй!
– Спасибо!
Я положила трубку и задумчиво уставилась в окно. С Екатериной Васильевной мы познакомились благодаря Пашке. Он рассказал соседке, что неподалеку от них живет девочка, целыми сутками сидящая дома одна. Тогда Екатерина Васильевна, как она сама выражается, решила взять надо мною «шефство» – она начала знакомить меня с городом. Где мы с ней только не побывали в мое первое «питерское» лето: в Эрмитаже и в Русском музее, в Александро-Невской Лавре и в Спасе-на-Крови. А еще мы плавали на кораблике по Неве, обошли вдоль и поперек весь центр города. Порой мне казалось, что Екатерина Васильевна знает историю каждого дома на Невском проспекте… Наверное, именно благодаря ей я так отчаянно полюбила Петербург.
Раз в месяц мы с ней обязательно ходим в театр, ведь Нежельская – в прошлом актриса. А я так люблю театр, с самого раннего детства: эту суматоху у
Мои размышления прервал странный звук. Словно кто-то пытался открыть нашу входную дверь! Эдик, спрыгнув с моих колен, пулей помчался в коридор. С гулко бьющимся сердцем я пошла за ним…
– Катька, ты дома? – вдруг услышала я за дверью мамин голос. – Ты дверь закрыла на внутренний замок!
– Мамочка! – обрадовалась я и кинулась открывать дверь. – Извини, я машинально! А ты что так рано?
– Да у нас директор уехал на какую-то важную встречу, – объяснила она, устало плюхнувшись на стул. – Вот я смылась с работы по тихому!
– Молодец! – засмеялась я. – Вот интересно, что бы ты сказала, если бы узнала, что я так смылась с уроков?
– Ну, небольшая взбучка тебя, конечно, ждала бы! – призналась мама, стягивая с себя сапоги. – Катька, я голодная, как волк!
– Волк, а у нас в холодильнике мышь повесилась… – вздохнула я.
– Что, совсем пусто?
– Совсем! Я сегодня за завтраком съела последний сырник…
– Катька, вот у меня голова дырявая! Главное, в кондитерскую забежала, а про все остальное забыла! – сетовала мама.
– В кондитерскую? – с подозрением посмотрев на маму, переспросила я.
– Алле-оп! – воскликнула она, доставая из пакета коробку моего любимого «Птичьего молока»…
На улице стало совсем темно. В окно забарабанил мелкий дождь, поднялся ветер, он завывал не хуже приведения. Мы с мамой сидели на кухне друг напротив друга и молчали. На меня вдруг навалилась такая усталость: глаза начали слипаться, не было сил даже рукой пошевелить.
– Катька, как же я устала… – словно прочитала мои мысли мама. – На работе сейчас какое-то безумие: идет финансовая проверка, начальник дергает меня постоянно. То один отчет ему составь, то другой!
– И когда она закончится, эта проверка?
Мама лишь пожала плечами в ответ. Тогда я через силу встала на ноги и начала убирать со стола: помыла чашки, спрятала торт в холодильник. Он оказался таким вкусным, что мы слопали добрую половину…
– Катя, скажи, разве можно столько сладкого есть? – спросила мама, устало склонив голову на бок.
– Это, наверное, риторический вопрос? – улыбнулась я. – А мне Екатерина Васильевна рассказывала, что раньше люди специально приезжали в Ленинград, чтобы купить мороженое и «Птичье молоко»!
– Про мороженое я слышала… Ленинградское считалось самым вкусным. А вот «Птичье молоко», мне кажется, везде продавалось…
– Кстати, в честь чего был торт? – поинтересовалась я.
– Как это, в честь чего? А конец первой четверти?
– Мы же ещё завтра учимся… – напомнила я, тяжело вздохнув.